[pacificrim]

Для следящих за переводом "Бритвы Оккама" -готова шестая глава: "Простые числа и плохой совет"

Название - Occam's Razo
Автор - Blair Rabbi
Переводчик - _ksa
Пейринг - Герман Готлиб и Ньютон Гейзлер
Размер - у автора пока 33144 слова. и будет ещё.
Оригинал - здесь: archiveofourown.org/works/903924/chapters/18188...

Читать - тут: ksas.diary.ru/p190975429.htm

Или под катом:

Ему больно. В воде над ним светящейся спиралью закручивается голубая кровь. Монстр ранил его, больно, ужасно больно, он ослеплён, он не чувствует запах, тишина и холод воды не унимают боль. Он зовёт и жалуется сквозь чёрную воду и просит помощи у своих собратьев из улья. Они далеко, но он думает, что услышит ответ, он чувствует их в своём сознании. Он умирает. Ему нужно вернуться домой..., он должен принести еду к трещине, прежде чем умрёт. Тихий голос пытался его предупредить, но он не послушался. Он снова зовёт на помощь, чувствуя, как кровь вырывается из рассечённого горла. Он двигается сквозь темноту, ему страшно...


-
Вы сошли с ума! Это полный бред! Вы видели, что случилось, а теперь хотите заставить его пройти тест?! Вы намерены их угробить?! Это люди, а не машины, Джойс! Готлиб изумленно смотрит на людей, столпившихся вокруг него... не слишком, впрочем, их видя. Они все кричат друг на друга, почему-то о нём и Гейзлере. Он не слишком хорошо соображает под таким количеством обезболивающих - голова словно ватой набита. Интересно, что так важно... чем так важны он с Ньютоном, чтобы устраивать здесь такую склоку? В ногах его кровати как парочка верных стражей застыли близнецы Ватлей - незаслуженная честь... И психиатр тоже была здесь - такая высокая. И бесстрашно орала на сержанта
Джойса.
- Мы его не убили! Он удрал, а теперь это грозит экологической катастрофой. А вторая катастрофа, доктор Сендак, то, что общественность теперь в курсе возвращения кайдзю. А это означает массовую паранойю, истерику и вспышки насилия, если мы быстро не найдём зверя. А наши возможности в этом ограничены. Форт-2 тоже его ищет, но Гейзлер в дрифте сделает это быстрее. Эстер Сендак сделала шаг назад и замерла между близнецами, высоко вскинув подбородок и скрестив руки на груди: - Вы так уверены, что сможете найти ещё кого-то... Он считает, что в прошлый раз это была просто счастливая случайность. Не говоря уж о побочных эффектах дрифта...

Сквозь пелену медикаментозного тумана Готлиб отчаянно вслушивался в их слова. Самое важное, что он понял - Котик остался жив - и от этого он испытывал облегчение, которому сам ужасался.

Соня Ватлей, зло вздёрнув губу, сказало Джойсу: - Ньют ещё даже не возобновил занятия с Нитой. А Герману, конечно, немного лучше, но...

- Ни вы двое, ни Мелеро больше не отвечаете за подготовку команды учёных У вас скоро начнутся собственные задания, и вам станет не до этого.
- Что? - близнецы синхронно шагнули вперёд. Эстер, вскинув руки, поймала их за плечи.
- А кто тогда?
- Этим займётся инженер Балор Флуд, отвечающий за...
Соня бросилась к Джойсу, и Говарду пришлось спасти сержанта от атаки, перехватив сестру за талию.
- Этот гребаный психопат? Он по-прежнему ненавидит Ньюта за прошлое. И мы видели, как он сбил с ног Германа! Он злобный мудак, которому будет в кайф над ними издеваться!

Мысль об обучении у Балора напугала Готлиба, но голоса, чтобы возразить, у него всё равно не нашлось. Джойс устало пригладил редкие волосы: - Ватлей, вы и другие пилоты не могут нянчиться с ними вечно. Если они собираются быть рейджерами, они должны быть наравне со всеми. То, что они особый случай, не означает обращение в белых перчатках. Доктор Сендак! Я хочу, чтобы вы подключились параллельно с Балором к процессу обучения в качестве второго наставника. Нам нужно, чтобы они как можно скорее были готовы к пилотированию Оккама. Я доступно сформулировал?
Психиатр ответила ему хмурым взглядом. Когда она заговорила, в каждом чётко артикулированном слоге чувствовался сдерживаемый гнев: - Я решительно не согласна с таким
планом действий. Готлиб в слишком плохом состоянии, а Гейзлер до сих пор не оправился от смерти Шона Патрика. Не говоря уж о том, что они... специфически синхронизировались, и мы понятия не имеем, как подключение к кайдзю повлияет на них в Егере.

- У нас нет на это времени. Гейзлер хочет...
Герман оттолкнулся от постели и смог кое-как сесть - в ответ на резкое движение за левым глазом вспыхнула острая боль, но воюющие стороны разом прекратили боевые действия и удивлённо уставились на него.
- Где Ньютон? Пожалуйста, я бы хотел сейчас увидеть Ньютона...

Доктор Сендак быстро коснулась его ноги и заговорила - к его изумлению по-немецки, короткими рублеными фразами: - Я знаю. Он в своей комнате. Он спит. Вам тоже нужно спать.
- Я не понимаю, что произошло. С Ньютоном это тоже случилось? Он болен?
Джойс, нахмурившись, подошёл ближе к кровати: - Что он сейчас говорит? Он говорит о кайдзю?
Эстер ответила ему сердитым взглядом и, опустившись на колени, приблизила лицо к лицу Готлиба: - Вы помните Котика и Самсона? Вы и Ньют - оба чувствовали бой. Но вам досталось сильнее. Доктор Гейзлер был в лаборатории и испытал минимальное воздействие. Он почти в порядке. Я боюсь, что вам сейчас не нужно быть рядом. Я думаю, вы можете
активизировать боль для него - как петля обратной связи.
Из-за наркотической полудрёмы ему понадобилось несколько минут на расшифровку её слов. Наконец, он медленно кивнул. Соня мягко толкнула его назад в подушку.
- Спасибо. Мне хватит этого знания.
- Вы испытали дрифт-шок, доктор Готлиб. Это была интенсивная форма фантомной боли, и если вы поспите, всё станет гораздо лучше. Я собираюсь сделать сейчас что-то, что наверняка вас смутит, но на данный момент..
Он услышал, как она что-то негромко сказала Джойсу и моргнул, как сова, рассматривая свои руки. Соня осторожно обняла его, прижавшись лицом к шее. Он почувствовал запах пота и её слёзы на своей коже. Говард встал рядом и сжал его плечо. Доктор Сендак прикрепила что-то к металлическому поручню кровати. Готлиб уставился на предмет, пытаясь расшифровать его предназначение слипшимися от морфина остатками мозга.
- Это радионяня. Вторая в комнате Ньютона. Вы можете его слышать, - пояснила Эстер по-немецки.
Из маленькой белой коробочки шёл звук ровного дыхания. Через несколько вздохов - что-то вроде намёка на храп. Этот звук, который Готлиб не раз слышал на грязной стороне их общей лаборатории, сейчас казался невероятно успокаивающим. Напряжение вытекло из тела, и он ощутил, как веки наливаются тяжестью. Ему стало достаточно хорошо, чтобы не думать о Котике, Балоре и Бритве Оккама. Опускаясь под чёрную воду он слышал, как гудят где-то над ним голоса...

............................................................................
- Дерись! Атакуй его, а не пляши! Атакуй!
Готлиб отступил на шаг, тяжело опираясь на свой шест. Предполагалось, что он должен им драться, но без трости он с трудом держался на ногах. Гейзлер оглянулся на Балора, неловко держа перед собой собственный шест, стукнул им по шесту Готлиба - исключительно ради соблюдения приличий, поправил очки и опять обернулся к Балору.

Коротышка расхаживал вдоль матов, рядом с ним, внимательно следя за каждым их движением, стояла доктор Сендак - высокая и тёмная, с блокнотом в руке.

- Это не справедливо! Я не могу делать это с Германом! Почему бы нам не вернуться в симулятор?

- Зато ты прекрасно делал это с Шоном.

Ньютон оборонительно выставил руки: - Я-я... п-просто .... ч-что... - на трёх словах он заикнулся трижды.

Готлиб умоляюще посмотрел на Эстер, но она отвела взгляд.

- Калека даже не пытается! Просто стоит, как слепая индейка. Нападай!

Ньютон вздрогнул и виновато посмотрел на Германа: - Чувак ... Мне так жаль...

Готлиб прищурился и вдруг ощутил жар просыпающейся злости. Он едва увернулся от удара, направленного в плечо, пригнулся и одним плавным движением шеста подсёк ноги Гейзлера. Тот удивлённо посмотрел на него с мата и рассмеялся: - Это ... было ... потрясающе!

- Хорошо, очко в мою пользу.

- Офигенное очко в твою пользу!

Ньют поднялся на ноги и вернулся к своему неуклюжему кружению. Готлиб следил за его движениями, простраивая вероятные ходы. Связь между ними всё упрощала - он почувствовал приближение атаки, прикинул, что целью наверняка станут ноги, легко увернулся, когда Ньют попытался толкнуть его здоровое колено, присел, отклонив назад корпус - и довольно сильно приложил Гейзлера шестом по шее.

- Хорошая работа, Колченогий. Ты почти победил. И ты готов это позволить, идиот в чернилах? Врежь ему хоть раз!

Ньют был в панике. Готлиб чувствовал, что его партнёр боится Балора больше, чем он сам. Он начал нападение, от которого Готлиб уклонился, развернувшись на здоровой ноге и пропустил очередной удар - на этот раз в голову.

- Эй, Господи, Герман! Это больно! Как, черт возьми, ты это делаешь, не сходя с места?

- Ньютон, ты тратишь всю энергию на танцы. Твои движения легко предсказуемы.

- Ах, предсказуемы... Так!
Ньютон стремительно бросился на него, держа перед собой шест. Приподняв бровь, Герман сделал крошечный шажок в сторону, выставил шест на пути Гейзлера, так что тот, споткнувшись, совершил неуклюжее сальто и рухнул на маты. Готлиб, прихрамывая, подошёл к нему: - Победа моя, - улыбнулся он сверху вниз. Ньютон потряс кулаком в воздухе: -Потрясающе!

Балор подошёл к ним, недовольно сопя и, внезапно схватив с матов шест Ньюта, ткнул его тупым концом в живот. Судорожно выдохнув, Гейзлер скорчился в трясущийся мяч. Готлиб ощутил толчок боли собственным животом и обернулся к Балору, принявшему боевую стойку.

- Бесишься? Нравится, когда я делаю твоему парню так? - он сильно ударил Ньюта по ноге, - будешь драться со мной, Колченогий?

Герман почувствовал, как кровь прилила к лицу.

- Что, нет близняшек, чтобы защитить? Никто не бежит на помощь? Только я и ты. Ты и я - всё как в Егере.

Он ткнул, пытаясь попасть Ньюту в пах, и Герман отбил его шест, едва не упав от резкого движения. Ньютон посмотрел вверх и попытался выползти из-под скрестившихся палок. Балора он больше не интересовал, его слезящиеся красные глаза неотрывно смотрели на Германа. Он подтянул к себе шест, вернувшись в боевую стойку, пока Готлиб пытался поймать равновесие.

- Я знал, что ты найдёшь, как спасти ему это место.

Впервые Готлиб был настолько зол, что не знал, что сказать. Это было совершенно новое чувство - обычно спасали язвительность и сухой сарказм, но сейчас слов не осталось... только ярость, настолько горячая, что мир обугливался по краям. Он услышал голос Сендак, помогавшей встать Ньюту: - Флуд, ничего хорошего нет в том, что он потеряет контроль над собой!

- Хочу посмотреть, чего он стоит...

Сквозь красный туман гнева Готлиб подумал, что глупо давать волю эмоциям. Пожалуй, сейчас он и таблицу умножения не вспомнит... Он глубоко вздохнул, и попытался думать спокойно. Балор засмеялся и всё сузилось до трёх мыслей. Цель... шаг... удар! - он перенёс вес на здоровую ногу и держа шест, словно бейсбольную биту, ударил Балора в голову...
Вибрация от жёстко поставленного блока отозвалась болью в пальцах.

Не-а ... даже не рядом. Попробуй еще разок. Давай, без нянек, сам, как грёбаный рейджер, не замечая боли!

Балор оттолкнул шест Германа и стремительно ткнул его в больное бедро. Из-за волны адреналина он едва ощутил удар, и, качнувшись вперёд, обрушил свой шест на плечо Балора. Они упали на маты одновременно.

- Ха... Я чувствовал, что эту фею... можно развести на приличный удар...

Готлиб приподнялся на колени, и схватив шест двумя руками, пережал им горло Балора. Флуд смеялся, задыхаясь и брызжа ему в лицо слюной. Герман почти видел частицы смолы, вылетающие из его лёгких при каждом табачном выдохе. Герман надавил сильнее и инженер прохрипел, хватая ртом воздух: - И что сделаешь, ученичок? Задушишь меня? Вот прямо убьёшь?

Герман посмотрел на свои стиснутые руки. Ярость стремительно вытекала из его тощего тела - внезапно он понял, что плачет, и ослабил хватку: - Нет ... Я ... Я математик...

.......................................................................................

Ньютон осторожно отобрал у него шест и помог подняться на ноги. Эстер Сендак стояла над Балором, не предлагая ему помощи.

- Я думаю, Балор, что вы это заслужили. Вы издевались над ними и вам дали сдачу.

Балор широко улыбнулся, показав все прокуренные зубы: - Я... кха... этого и хотел. Ещё немного... кх-ха... и они научатся драться.

- Замечательно. Я рада, что вы довольны собой. Надеюсь, сломанная ключица тоже была частью вашего гениального плана?

Опираясь на шест Балор сел и ощупал ключицу. Через мгновение Герман понял, что натворил - и его вывернуло на маты остатками завтрака. Ньютон беспомощно похлопал его по спине: - Ох... Герман, уборщик не скажет тебе за это "спасибо".Он тоже выглядел бледно, но держался... Готлиб слышал, как Балор и Сендак продолжают спор, когда Гейзлер вёл его к
металлической скамье под оружейным стендом. - Эй, чувак ... не смей плакать, вот черт ... он этого не заслуживает.

- Das ist nicht wegen ihn. Das ist wegen mir selbst. Ich verabscheue Gewalt. Ich bin doch Wissenschaftler. <Это не из-за него. Это из-за себя. Мне омерзительно насилие. В конце-концов я учёный >/

Поколебавшись, Ньют положил ему на плечо руку и притянул ближе к себе. Когда он заговорил, голос звучал непривычно низко и уверенно: - Das ist keine Gewalt. Du bist natürlich Wissenschaftler, aber ein Wissenschaftler kann gelegentlich einem kleinen Giftmolch den Arschtritt verpassen. Das wird dich nicht ändern.

<Это не насилие. Ты, конечно, учёный, но даже учёный иногда может дать пинка мелкому гадёнышу. Ты от этого не изменишься...>

- Ты в этом уверен? Что, если кайдзю изменяют нас?

- Нет, серьёзно - ты Герман Готлиб и это не поменять. Просто ты адаптировался. Это инстинкт, как у животных. Трудно, конечно, но мы делаем всё, чтобы выжить. Четыре дня такой дрессировки кого угодно сведут с ума.

Готлиб кивнул, чувствуя себя немного лучше. Он вытер глаза, злясь, что позволил эмоциям взять верх.

- Серьезно. Это было круто. Ты пошел на него как ниндзя. Мои яйца и я у тебя в долгу.Герман не удержавшись, фыркнул и улыбнулся, пытаясь не рассмеяться в голос.

- Ха, я тебя рассмешил. Это надо записать.

...................................................................

- Завтра никаких тренировок. После того, что было сегодня, им нужен день на отдых.

Балор достал из сумки от ноутбука пачку сигарет, с трудом распечатал, пользуясь одной рукой, и закурил: - Прекрасно. Но на следующий день у них будет... кха... первый запуск в "Бритве". Они уже достаточно хороши в двойном симуляторе. И этот ублюдок должен помнить, как и что. Теперь я хочу посмотреть, как они на трёх ножках устоят в моей конструкции, так что пусть дрифтуют в реальном Егере.

Сендак наклонилась к нему так, что Готлиб с трудом расслышал её слова: - Балор, я начинаю думать, что вы мстите. Мне кажется, вы всерьёз пытаетесь кого-то убить. Это не вернёт вашего племянника.

Балор посмотрел на нее с такой ненавистью, что Герман почти ждал спонтанного возгорания: - Послезавтра они в него полезут. А если не смогут вести - я сделаю так, чтобы смогли. А теперь, простите, Ваша светлость, мне нужно в медчасть.

Он прошёл мимо них вразвалку, держась за повреждённое плечо, оставляя за собой след застарелой табачной вони...

..........................................................................

- Погибший пилот был...

Ньют убрал руку с плеча Готлиба и сел рядом, собравшись в комок, глядя передсобой: - Шон Патрик Флуд. Именно так он и получил эту работу. Конечно, Балор не хотел меня ему в напарники, он сам думал пилотировать с Шоном, он его учил. Я был захватчиком. А потом...

К ним подошла доктор Сендак и встала рядом, сложив на груди руки: - Мальчики... Мне так жаль... Я попытаюсь что-то сделать, но боюсь послезавтра тест в Оккаме.

Ньютон нервно засмеялся, его нога дёрнулась, на лбу стремительно выступил пот: - Конечно! После тонких уроков нашего тренера мы вполне готовы. Мы тут не просто скамейки штанами протираем!

Психиатр наклонилась к нему и осторожно положила руку на колено: - Доктор Гейзлер... У вас паническая атака?

Он с трудом сглотнул и Готлиб почувствовал, как паника сжимает его собственную грудь... казалось лёгкие склеились, а сердце трепыхается, словно пьяная колибри. Ньютон засмеялся высоко и истерично: - Нет ... нет... я в порядке! Это будет здорово! Возвращаемся в Оккама, и всё будет круто, как в прошлый раз!

Ньют коснулся мёртвой щеки, его горло сжалось настолько, что смех иссяк. Готлиб впервые был подключён к чужой панической атаке, и это было... ужасно. Невыносимое давление и абсолютная уверенность в том, что сейчас они оба умрут.

- Балор прав! Я опять это сделаю... Я угроблю и его! Я всегда всё порчу!

Сендак торопливо поднялась, озабоченно пробормотав: - Доктор Готлиб, попытайтесь его успокоить... Я принесу седативные. Я сейчас вернусь.

Герман смотрел ей вслед - ошеломлённый, задыхающийся, ощущающий собственной кожей чужую дрожь. Он обнял Ньютона и тот в ответ вцепился в него, словно в спасательный круг.

- Ньютон, ты слышишь меня? Простые числа ... Ньютон.

Позвольте мне рассказать вам об удивительном чуде - простых числах. Их ошеломляюще много в начале числовой оси - целых сорок процентов из первых десяти чисел - простые - это два, три, пять и семь ... Однако как только мы дойдём до десятизначных чисел, ситуация совершенно изменится - теперь простым числам отведено всего четыре процента... В стозначных же числах интервал между простыми составляет... (похоже, напряжение слегка отпустило Ньюта, дрожь уменьшилась...) - Именно с простыми числами связаны некоторые давние, но неразрешённые до сих пор математические задачи. Мой личный фаворит - проблема Гольдбаха. Он утверждал, что каждое чётное число больше двух можно представить как сумму двух простых чисел...

Человек в его руках неглубоко вздохнул и сказал хриплым, напряжённым голосом: - Лекция простых чисел?

- Ты предпочитаешь другую? Я не знаю, какая из них тебе особенно понравилась...

Тело Ньюта вздрогнуло, кровь прилила к лицу. Готлиб почувствовал, как сведённые пальцы вцепляются в ткань его комбинезона так, что ногти вонзаются в кожу. Готлиб чувствовал, как сердцебиение вновь ускоряется? чувствовал своей грудью его неправильный ритм, ощущал его скачущие испуганные мысли в своей голове.

- Нет... нет, продолжай...

- Хорошо... тогда давайте перейдём к увлекательнейшей концепции близнецов..

В зал ворвалась запыхавшаяся Эстер в сопровождении незнакомого Готлибу пожилого мужчины - коренастого и мощного, с впечатляющими усами. Не говоря ни слова, психиатр опустилась на колени, открыла пластиковый контейнер со шприцами, и, высвободив руку Ньюта, начала высматривать вену среди путанных линий татуировки. Гейзлер безучастно молчал, задыхаясь и глядя перед собой.

- Доктор Готлиб, пожалуйста, продолжайте. Я не хотела вас прерывать. Это просто бретазенил. Доктор Гейзлер... Вы помните, как действует препарат?

Герман почувствовал, как пересохло во рту, но Сендак подарила ему многозначительный взгляд, и он откашлялся: - Есть две интересных теории, касающиеся простых чисел-близнецов... Первая предполагает существование их бесконечного количества...

Игла вошла в вену, и практически сразу хватка Ньюта ослабела, дыхание выровнялось. Сендак осторожно высвободила биолога из рук Готлиба и кивнула усатому незнакомцу: - Мистер Зорин, не могли бы вы отнести его в комнату и уложить? Доктор Готлиб, это Иван Зорин. Не знаю, встречались ли вы раньше. но он с сыном Алексеем пилотирует "Ледяного Потёмкина".

- Мы не встречались, но я про тебя слышал.

Готлиб внимательно посмотрел на русского - лицо у него было грубоватое, но дружелюбное.

- Рад познакомиться с вами мистер э-э-э... Зорин.

Мужчина поднял Гейзлера так, словно он ничего не весил. В этих мускулистых руках Ньют казался очень юным и очень маленьким.

- Я вижу... Вы делали, чтобы Балор... А? - он кивнул в сторону собственной ключицы, - Вы? Ха-ха! Вы больше опасный, чем кажетесь. И маленький доктор. Большое уважение.

Ньютон сонно пробормотал что-то и Сендак потрепала его по плечу: - Ньютон, мистер Зорин отнесёт вас в вашу комнату. Доктор Готлиб придёт чуть позже.

Русский рейнджер направился к выходу и Готлиб огляделся, ища свою трость. Сендак нашла её, прислонённую к стене и принесла, брезгливо обойдя лужу рвоты на мате. Герман порывался уйти, но она его задержала: - Мы их догоним. Я хочу ещё минутку поговорить с вами, доктор Готлиб.

Он нахмурился, провожая взглядом Зорина.

- С ним всё будет в порядке, просто поспит несколько часов, не в первый раз... Вы поступили очень умно, доктор Готлиб, может быть даже смогли предотвратить действительно сильный приступ.

- Я просто вспомнил то. что вы мне рассказывали... Про лекции.

Сендак вручила ему трость и уселась рядом на скамейку. Готлиб выжидающе посмотрел на врача. Он чувствовал себя странно - голос Ньютона, постоянно тревожащий его сознание, замолчал, оставив лишь слабый отголосок. Он решил, что это ему не нравится.

- У меня к вам странная просьба, доктор Готлиб. Кажется, вне работы вы не слишком часто видитесь с доктором Гейзлером. Я заметила, вы его буквально избегаете.

- Учитывая, что мы работаем вместе чуть не по двадцать часов, не вижу в этом ничего странного.

- Проведите завтра с ним весь день. Но не в работе - даже не заикайтесь о ней. Сделайте что-то интересное.

Он потянул время, играя с тростью и бесцельно осматривая зал, прежде чем ответить: - Вы серьёзно... Док?

- Я абсолютно серьёзна, - взгляд её тёмных глаз был сосредоточенным, а когда она заговорила, он услышал хорошо знакомый ему "профессиональный голос психиатра": - Вы оба оказались там, где вам быть не нужно. Он по-прежнему винит себя за всё, в том числе и за то, что втянул вас...

Она покачала головой: - Ох, доктор Готлиб... вы оба овершенно невозможны. В жизни не встречала более несовместимых людей.

Герман виновато опустил глаза и пожал плечами: - Вы говорите как все наши руководители.

Она рассмеялась, отводя волосы с глаз: - Завтра ... просто пойдите и повеселитесь как-нибудь. Я уверена, что если вы оба будете в хорошем настроении, тест пройдёт совершенно гладко.

Он поднялся, опираясь на трость, морщась от боли в ушибленном бедре.

- Хорошо. Раз это медицинская рекомендация - придётся.

Она посмотрела на него и что-то привычно пометила в блокноте: - И... доктор Готлиб, позвольте ему самому выбрать место. И помните - я сказала "повеселиться".

..................................................................................................................................

Ньютон подарил ему уже привычную половинчатую улыбку: - Ты приглашаешь меня на свидание?

Готлиб поджал губы и нахмурился, пытаясь скрыть смущение: - Нет, я пересказываю тебе те слова доктора Сендак, которые ты вчера благополучно проспал. Если бы выбирал я, мы бы с пользой провели время в лаборатории, но она считает, что нам полезно развлечься.

-Гейзлер засмеялся и приглашающе махнул рукой: - Герман, я тебя просто дразню. Заходи, я только обуюсь.

- Лучше я подожду здесь. У тебя в комнате бардак.

- Как хочешь. Классно выглядишь. Новый свитер?

Готлиб хмуро оглядел себя и застегнул парку: - Если не хочешь идти, не издевайся, а так и скажи.

Ньют шнуровал кроссовок, притопывая ногой и что-то напевая - так, словно не было никакого вчерашнего безумия.

-Издеваюсь?
Вечно ты ищешь в моих словах издёвку. Я имел в виду именно то, что сказал - Ты хорошо выглядишь. Джинсы и всё такое... Что, дедушкины штаны ещё в стирке? Ты даже в моих кроссовках.

- Я решил так более... неформально. Тебе лучше сегодня?

- Да, прости, если напугал.

Герман пожал плечами, рассматривая трость: - Ты же не нарочно.

Да,я всегда был просто обречён на бешеные драки... ну или быть битым. Приступы начались ещё в школе, когда начал перескакивать через классы... хотя, если подумать, это взаимосвязано.

- За те годы, что я тебя знаю, я помню несколько случаев, но... это было совсем иначе.

Ньюто закрыл дверь и взглянул на Готлиба: - Ну, что делаем? Пляжный волейбол? Голф-клуб?

Герман окинул взглядом коридор общежития и посмотрел на Ньюта: - Я... понятия не имею.

Гейзлер привычно взъерошил волосы: - Ну ... Я знаю одно место... но я там не был. Ты понимаешь, я не самый популярный чувак Форта... да и ты тоже, после того что случилось на мостике. Я уж не говорю об "Онтарио".

- Да... Думаю, что так.

Он медленно побрёл за Ньютоном к лифту - бедро ныло после вчерашней драки. Гейзлер это явно заметил, и нахмурился, поправляя очки: - С ногой очень плохо? Ты принял аспирин или ещё что-нибудь?

- Принял. В прошлом месяце мы оба нахватали разных травм. Ничего, выживу.

Они ехали в тишине, которая раздражала Готлиба, но он не знал, о чём говорить, если не говорить о работе. Он взглянул на Гейзлера и обнаружил, что тот наблюдает за ним, слегка улыбаясь здоровым углом рта:

- Что?

-Ничего... просто думаю - хорошо, что ты здесь. Даже при том, что на нас то орут, то бьют.

Двери лифта открылись и Герман вышел вслед за Ньютом в какой-то опутанный проводами пустой коридор. С потолка здесь капало, провода просто гудели от электричества, а через равные интервалы через одну из труб проносился выдох горячего пара. Ньютон осмотрелся, задумчиво покусывая нижнюю губу: Так... Надеюсь, что это справа от лифта. Да точно...

- Справа что?

Ньютон прошёл немного вперёд, остановился перед глухой стеной между двумя линиями проводки, трижды постучал и отскочил назад. Кусок стены плавно скользнул в сторону - в образовавшемся проёме сидела женщина, судя по всему охраняя вход на железную лестницу. На стене лестничной площадки кто-то намалевал спреем мультяшечного кайдзю с кружкой пива и повязкой через глаз. Надпись под рисунком сообщала "Слепой кайдзю" - на английском и японском языках. Женщина хмуро посмотрела на учёных, явно не узнавая их:
- Проход пять долларов с каждого.

Герман шагнул вперёд: - Эээ ... сударыня, у меня есть..., - он протянул ей деньги, и она, достав синий фломастер, пометила их руки большой буквой "Х".

Ньютон, промаркированный первым, улыбнулся, посмотрев на его отметку, и взяв под руку, повёл вниз лестнице.
- К моему удовольствию, близнецы всё-таки выплатили нам свой долг за дрифт-игру. Включая мой вексель...

- Близнецы тебя обожают. Они бы по любому заплатили.

.....................................................................................................

В Форте-1, как и в любом из Шаттердомов алкоголь был под запретом, но наличие бара, спрятанного под одной из палуб. не удивило Готлиба. Удивляла высота организации - в одном из углов стояли три потертых бильярдных стола, были мишени для игры в дартс, несколько старых автоматов для пинбола, и небольшая эстрада с караоке. Длинная барная стойка была покрыта грязным голубым стеклом... Несмотря на раннее время, многие столы в зале были заняты. Готлиб предположил, что это смена ночных механиков собралась посмотреть что-то на большом экране.

- Ньютон, я не уверен, что нам стоит пить спиртное. У тебя в крови ещё гуляют седативные, и мы оба завтра пилотируем.

- Не напоминай мне... Один стакан не повредит. Мы можем начать с сока, а потом перейти к пиву. Как насчет игры в бильярд? Играл когда-нибудь?

- Только смотрел, как играют другие.

- Занимай стол, а я закажу каких-нибудь Ширли Темпл.

Герман дал ему денег, и захромал к самому дальнему из столов. В баре было тепло, и он снял парку и кинул её на спинку стула. Появился Ньютон с напитками и большой тарелкой сомнительного вида начос, и немедленно набил ими полный рот - сырный соус потёк по подбородку: - Они чертовски вкусные!

Герман взял один и, обнюхав, осторожно укусил. Оказалось неплохо.

- Ньютон, а кто тебе рассказал про это место?

- Близнецы. Они постоянно пытались меня сюда затащить. Но... Я был не уверен. Хорошо, что мы пришли когда здесь почти пусто.

- Да, близнецы... Их как ты говоришь "обожание" - странное немного, да?

- Ничего странного. Я думаю, ты им напоминаешь брата.

- Брат? Так они ещё и тройняшки? Страшно подумать...

- Не-а. Это был старший брат. Судя по всему, умный парень, любил читать. Погиб во время нападения кайдзю "Карлофф" в Ванкувере. Соня сказала мне, они из-за него и пошли в Академию. Это напоминает мне о Тендо и его деде. Думаю, многие присоединились к PPDC, чтобы заткнуть какие-то раны.

Герман почувствовал укол сожаления... да, это объясняло, почему Ватлей так стремительно встали на его защиту. Он сделал большой глоток, поморщившись от сладости.

................................................................
- Мы собирались сыграть партию. Ты умеешь?

- Нет...

- Ничего сложного - вот лузы, это моя, это твои, победитель тот, кто закатит в них больше шаров. Можно загонять шар в лузу, можно попытаться заблокировать мне хорошую траекторию - и так пока не кончатся шары. Я начинаю.
Готлиб наблюдал, как Ньютон взял кий, примерился и сделал первый удар. Ему удалось закатить шар в свою лузу, и он победно ухмыльнулся.

- Ты часто играл?

- Наша группа играла во многих дерьмовых барах. А в них часто есть бильярдные столы.

- Я уже почти забыл о твоём музыкальном прошлом, - Готлиб чуть не добавил "но иногда оно мне снится", но вовремя себя остановил.

Он поставил свой стакан и подошёл к бильярдному столу. У него ушло некоторое время на то, чтобы проанализировать расположение шаров и сделать вычисления в уме, и он не сразу понял, как правильно держать кий, пока Гейзлер просто не поставил его руки.

Первым же ударом он уложил три шара.

- Как ты это сделал?

- Чистая физика, Ньютон. Просто траектории, которые можно вычислить.

- Ты же кий едва держать можешь...

Готлиб улыбнулся ему и уселся, поедая начос, пока Гейзлер ворчал, примериваясь к шарам.

- Гейзлер! Я знаю, мы не должны говорить о работе, но во время тренингов нам не до разговоров, а у меня есть вопрос. Я помню, когда я был в лазарете... Джойс упомянул, что ты смог найти кайдзю быстрее, чем PPDC. А Сендак сказала, что это была счастливая случайность... Что они имели в виду?

Ньютон выпрямился, огляделся, опершись на кий и негромко заговорил: - Помнишь кайдзю под кодом "Крюгер"? Он появился прямо перед нашим переездом в Гонконг и был уничтожен Коринфской Гидрой из Панама-Сити?

Готлиб медленно покачал головой, пытаясь припомнить.

- Ой, да ладно, ты помнишь. Я ещё обозвал его "Эдвард руки-ящерицы".

- А, да, вспомнил.

Он поднял руки, пошевелив длинными пальцами, и Ньютон кивнул: - Да, этот-этот, с длинными передними когтями... ну так или иначе... Гидра взорвалась после долгого боя, и всё, что нашли от Крюгера - ногу ифрагмент хвоста. А потом... ну ... когда я ... с Шоном. Я получил вспышкой чёткое понимание, что Крюгер не мёртв, и где он.

- То есть ... сердце в баке?

- Да ... Крюгера.

- И они думают, что вы можете сделать это снова с Котиком?

Ньютон кивнул и вернулся к бильярду, пытаясь выглядеть беспечным, но Герман почувстввал, как напряглись его мышцы, и быстро сменил тему: - Если ты ударишь по этому шару, то втолкнёшь тот в лузу.

.................................................................................

Готлиб заметил, что слегка захмелел. После Ширли они перешли на пиво, и он выпил больше, чем собирался. Бар начал наполняться, к тому же, они оба были недостаточно трезвы, чтобы продолжать игру. Готлиб уставился на новости, беззвучно сменявшиеся на плоском экране, пытаясь понять, что он видит. Лагерь беженцев в центре континентальной части Соединенных Штатов пытается объявить себя самостоятельным государством... Но это было настолько абсурдно ... Он вдруг почувствовал как сжались мышцы живота и увидел, что Ньют нервно оглядывается на группу людей, только что вошедших в бар.
- Давай уйдём? Эти ребята меня сильно недолюбливают. Серьёзно, лучше уйти!

- Кто они?

- Гм ... хорошо, они были техниками на Оккаме, но гораздо больше... ха ... да...

Герман неуверенно кивнул и, забрав со стула парку, набросил её на плечи Ньюта, опустив меховой капюшон ему на лицо.

- ...болтают всякое вокруг.
Гейзлер вцепился ему в руку, но Герман его оттолкнул: - Я думаю, так мы привлечём больше внимания. Все в порядке, они тебя не видели... Давай просто уйдём.

Они медленно прошли к двери сквозь толпу отдыхающих механиков. Герман почувствовал внутри очередную вспышку чужого страха и обернулся посмотреть на экс-обслугу Оккама - сейчас они все носили цвета Мятежного Самсона. Протолкнувшись мимо подвипившей компании на лестницы, они наконец-то выбрались в холодный коридор. Ньют скинул капюшон парки и благодарно посмотрел на Готлиба. Сейчас, когда он был пьян, парализованная сторона слушалась хуже и слова звучали слегка невнятно: - Спасибо... Это было вовремя.

.......................................................................................

Готлиб никогда не любил чувство опьянения - из-за него он хуже держался на ногах... и хуже... В этом состоянии было очень сложно блокировать связь с Гейзлером. Сейчас она была постоянной, и он внезапно вспоминал, как играл на гитаре... и препарировал фрагмент лёгкого кайдзю.

- Куда мы сейчас идем?

- Давай... давай пойдём в ангар. Там сейчас пусто, время пересменки.

- Мы не должны идти в лабораторию.

- Мы не .. Пойдем посмотрим на Оккама?.

Они медленно шли по зелёному лучу, надеясь никому не попасться на глаза. К счастью Гейзлер оказался прав - ангар был почти пуст. Дневная смена закончилась, а ночная ещё не проснулась. Готлиб поёжился - его парка всё ещё была на Ньютоне. Это смотрелось смешно - она была ему длинна и слишком широка в плечах. Это была хорошая парка, и ему нравилось, как она пахнет... Как она пахнет? Нет... что-то не так. Он понял, что опять поймал мысль Ньютона. Он потёр виски, отметил боль, разгорающуюся где-то за левым глазом, почувствовал, что трезвеет, но слишком медленно...

- Может быть, было бы лучше придти сюда попозже?

- Ой, мы уже почти пришли...

Они прошли мимо Морского Великана и Гейзлер уныло посмотрел на тёмные окна трейлера Балора Флуда.

- Как ты думаешь, он сейчас там?

- Не знаю. Но думаю, могу попробовать постучать.

Готлиб наклонился, нашарил под ногами какой-то металлический обломок и, сильно размахнувшись, швырнул его в трейлер. Тот с громким стуком врезался в обшивку, и они оба нырнули за соседнюю бытовку, словно пара нашаливших детей, предвкушая брань вышедшего Балора. Выждав минуту, Ньютон подобрал возле своего кроссовка болт и бросил его в трейлер. Ответом был звон разлетевшегося вдребезги большого окна. Готлиб за плечо втащил его в укрытие, где они замерли, перешёптываясь и ожидая, когда начнётся крик.

- Какая меткость, Гейзлер!

- Вот дерьмо! Теперь он нас точно убьёт!

Не было никаких воплей - только молчание разбитого окна. Они выглянули из-за бытовки, молча переглянулись - и Готлиб внезапно фыркнул смехом. Ньют смущённо моргнул - и тоже рассмеялся. Не переставая хохотать, они вернулись на зелёный луч, и добрались до ступней Оккама, задыхаясь от смеха. По лицу Готлиба текли слёзы, а Ньют прижимал руку к животу, где остался синяк от удара Балора...

- Ты сломал .... хахаха ... ему ключицу, а я .... Я разбил окно ....

- Это ... черт... так смешно, потому что мы набрались?

- Я не знаю...

Они привалились к облитым мягкой резой подошвам Оккама, а потом и вовсе уселись на край железной ступни. Истерическое веселье отпускало не сразу, им было хорошо в тепле уходящего опьянения и остаточной глупой радости. Готлиб окинул взглядом Оккама, нежно похлопывая его по ноге. Опустив голову, он встретился взглядом с Гейзлером, оказавшимся очень близко. Они неловко столкнулись носами и внезапно Ньютон прижался губами ко рту Германа. На мгновение его мозг утонул в образах - молоко и шоколадное печенье - а потом он откинул голову назад и яростно оттолкнул Ньюта....

- Что, черт возьми! ... Что ты делаешь?

Ньют растеряно коснулся его рта рукой: - Я ... я думал...

- Нет, ты не думал! Иди к чёрту и оставь меня в покое! - он отступил на несколько шагов. Ньютон испуганно следил за ним взглядом. Герман почувствал, как к горлу подступает тошнота.

- Entschuldige, es tut mir so leid! Es ist nur so... mir ging es sehr gut, und du warst ... <Прости, пожалуйста, мне очень жаль! Просто мне было очень хорошо, и ты был...>

- Es scheint, Sie hatten einen falschen Eindruck von mir <Очевидно, я вызвал у вас неверное впечатление!>

- Aber weißt du ... ich fühlte...<но ведь ты не...я чувствовал...>

Он больше не мог говорить и просто прижал ладонь к груди Готлиба.

Тот, вспыхнув, шагнул вперёд, и изо всех сил толкнул Ньюта, заставив болезненно приземлиться на локти: - Nein, ich habe nichts gefühlt, ich bin nicht...<нет, я ничего не чувствовал...я не...> - Он замолчал, задохнувшись от гнева. Ньютон смотрел на него измученными глазами через свои перекошенные очки. Когда он заговорил, в мягком голосе не было обиды - только разочарование: - Ich weiß, dass du lügst <Я знаю, что ты лжёшь>

Готлиб почувствовал, как хмель и бешенство покидают его рассудок, и стиснул зубы. Он хотел ранить Гейзлера так, чтобы тот больше никогда даже не захотел с ним заговорить. Или бежать прочь, не хромая при этом. Или сказать, что был неправ. Но он не мог осуществить ни одного из этих желаний, поэтому просто развернулся и молча пошёл по зелёной дорожке к лифту. .