[pacificrim]

Для следящих за переводом "Бритвы Оккама" - выкладываю продолжение пятой главы.

Глава 5 (2 половина) : Я б съел тебя - так тебя люблю.

Название - Occam's Razor
Автор - Blair Rabbit
Переводчик - _ksa
Пейринг - Герман Готлиб и Ньютон Гейзлер
Размер - у автора пока 33144 слова. и будет ещё.
Оригинал - здесь: archiveofourown.org/works/903924/chapters/18057...

Готлиб откинулся на скрипучий офисный стул, потирая ноющее бедро. Он не сводил глаз с безжизненного кайдзю, словно опасаясь, что в любую минуту тот начнёт выбираться из ледяного саркофага. Теперь он понимал бирку возле кнопки лифта и знал ответ на свой следующий вопрос до того. как его задал.

- Гейзлер, ты ведь единственный, использующий эту лабораторию? У тебя нет ни техников, ни лаборантов.. Может быть, аспиранты, по крайней мере? Это не похожа на гонконгский Шаттердом с его урезанным финансированием? Когда я встретил тебя в Токио, то едва разглядел в толпе ассистентов. Ньют, сражавшийся с последней доской, пожал плечами.

- Я .... не захотел пускать сюда студентов и лаборантов. Я думал, что люблю быть популярным и в толпе, но... не хочу здесь любопытных. Готлиб закрыл глаза и приложил замёрзшие ладони к обогревателю.

- Ты прекратил мне писать вскоре после того. как перебрался сюда. А вновь ты написал после аварии... Я предполагаю, что ты всё время торчал здесь один? - он испытывал странное чувство - смесь муки и удовольствия от того, что вгоняет Гейзлера в неловкость.

- У меня былаподготовка к пилотированию. Всё время тратил на тренажёр, работал здесь урывками. Вот потом, когда появились результаты наблюдений...
Он опять уселся в своё кресло, безуспешно попытался крутануться на месте: - Я должен был проводить много времени с... ну... с первым пилотом. С Шоном. Он меня тренировал. Он не был плохой парень, вовсе нет. Просто несовместимый.

- Да?

У него было много возни со мной. Заставлял меня повторять одно и то же, словно мне пять лет. Буквально вернул в детский сад - знаешь, когда тебя шлёпают по руке, потому что тебе скучно и ты думаешь о чём-то своём. Не все дети учатся одинаково, - Ньют улыбнулся так болезненно искренне, что Готлиб отвёл глаза.

- Они просто не слушали, когда я требовал привлечь тебя. По причине... ну...
- Из-за ноги? Это имело смысл. Я много лет проработал в программе Егерь, но не встречал ни одного пилота-инвалида.
Он почувствовал, как смутная внутренняя боль перерождается в страх - холодный и уверенный.

- Я предупреждал их, Герман. Нам нельзя дрифтовать с кем попало. Ты понимаешь меня, потому что я... Герман?

Ньют остановился и задумчиво дотронулся до "плохого" угла рта, оглянулся на Гогмагога, словно собираясь с духом. Внутри он был спутанным клубком тоски и ужаса. Герман чувствовал это и хотел сбежать. Сказать Ньюту, что очень сожалеет, но не может опять в это лезть. Это было то, чего он ожидал и боялся с первого дрифта. Он почти услышал кудахчущий смех инженера Бэлора и голос своего отца, горячо поздравляющего их с Ванессой ещё до того, как он решился сделать предложение. Они все знали, кем он был. Неуместную привязаность Ньютона он почувствовал во время первого дрифта и приложил немало усилий, чтобы забыть это знание. Забыть и надеяться, что Ньютон так или иначе пропустил некоторые... неправильные мысли в его сознании. Он струсил и бежал от этого, уехав в Мюнхен через три дня после окончания войны - даже не попрощавшись. Но первое письмо догнало его всего через неделю после возвращения в мюнхенскую квартиру. Письма шли до тех пор, пока Ньют не застрял в этой ледяной дыре на краю мира. Он смотрел на Гейзлера и чувствовал болезненное завихрение в его сердце, словно скрученном чьими-то жёсткими руками. Ньют сидел здесь один, разговаривая с мёртвым кайдзю, обречённый на дрифт с незнакомцем, который закончится бедой.

Готлиб встал, начал суетливо искать мел и заговорил - торопливо и казённо: - Я хотел бы начать моделирование на основе твоей статистики по кайдзю.

Ньютон оглянулся и кивнул со слабой полуулыбкой, не затронувшей глаз. Когда он заговорил, в голосе звучало разочарование: - Да, нормально. Подожди, сейчас найду записи. Не возражаешь, если я включаю музыку?

- Если на разумной громкости.

Готлиб ощутил, как лицо собирается в привычную оборонительную гримасу. Он вновь вспомнил слова, сказанные Ньютом на борту Онтарио - "ты должен позволить любить себя". Он не совсем понимал, что это значит и точно не был заинтересован в любви. Он был здесь, и он был другом Гейзлера, и этого было достаточно. Он готов мириться с Ньютоном в мыслях и в снах, но не позволит ему претендовать на всё. Он сильнее, он может контролировать себя. Он не расскажет Ньютону о болезненном чувстве разделения, пережитом в Мюнхене или о том, как испугала его прекратившаяся переписка. С этими воспоминаниями его похоронят.

- Я возобновлю тренировки, как только Мелеро вернутся, - сказал Гейзлер, развернув к нему кресло, - Нита собиралась помочь мне начать с того места, где я бросил.

Он подъехал к Герману, протягивая пачку довольно грязных листов, исписанных неразборчивым почерком: - К тому времени когда ты наберёшь свои часы в симуляторе, я буду готов пилотировать снова.
Готлиб хмыкнул в ответ и протянул руку за записями, но Ньют не отпустил их сразу. Он увидел глаза Ньютона, почувствовал, как из затягивает в общую воронку и ощутил призрак разочарования, выдёргивая листы из протянутой руки. Он вернулся на свой стул и погрузился в чтение, пытаясь игнорировать звуки, производимые Ньютоном на его стороне лаборатории.

- Почему ты дал кайдзю такое имя? Тому, который напал на "Онтарио"?

Ньютон поднял руку, до того по локоть погружённую в мышечные ткани Гогмагога: - Ну ... ты заметил, что он был белым? Кожа, чешуя - всё. Первый белый кайдзю, которого я видел. У меня есть теория, что это камуфляжная окраска. На расстоянии он должен смотреться, как айсберг - ну, понимаешь, да? - белая кожа, голубые глаза - поэтому кодовое имя "Котик". Как в рассказе Киплинга.

- Ты, кажется, очень хорошо разбираешься в детской литературе, - сказал Готлиб, старательно притворяясь беспечным.

Ньютон посмотрел на него и вытер о плечо запачканую щёку. Готлиб, затаив дыхание ждал, не заговорит ли Гейзлер об их сне, о разговоре Алисы и Красного Короля, но тот внезапно сказал бесцветным голосом: - Я испачкал твою парку. Лучше забери, пока на ней нет кишок кайдзю.
.......................................................................................................................

- Пожалуйста, доктор Готлиб. Присаживайтесь.

Готлиб брезгливо оглядел крошечный офис психиатра, машинально поглаживая большим пальцем ручку трость: - Сколько это отнимет времени? Мне его не хватает на множество более важных дел.

Психиар был женщиной. Молодой, самоуверенной, темнокожей и неприятной. Ей ещё не было тридцати, а раз она работала в месте, куда просто так не попадёшь - значит, была профессионалом экстра-класса.

- Всего несколько минут, доктор. Я обещаю. Садитесь, пожалуйста.

Он ещё немножко постоял в дверях, прежде чем сесть, максимально отодвинувшись от неё.

- Меня зовут доктор Эстер Сендак, я психиатр и дрифт-невропатолог. Я специализируются на оказании помощи пилотам, столкнувшимся с последствиями нейронного моста. На самом деле, я пытался связаться с Вами ещё год назад. Ваш с доктором Гейзлером случай был для меня особенно интересен.

Он прервал её жёстким и холодным тоном: - Доктор Сендак, мне не нравятся психиатры, мне не нравится, когда меня оценивают, и я хотел бы выложить несколько основных правил, прежде чем
мы начнем. Я не буду говорить о Гейзлере. Я не буду говорить о своей бывшей жене. Я пройду ваши тесты и вернусь к более важной работе, - стиснув зубы он смотрел, как она что-то пишет в блокноте: - А теперь, я уверен, вы написали, что я неприятный тип.

Она слегка улыбнулась, не глядя на него: - Очень хорошо, что мы не будем говорить о том, что вызывает у вас неловкость. Давайте начнем с простого. У меня есть результаты вашего физического осмотра, - она помахала в воздухе конвертом и отвела со лба прядь волос, -- Хорошая новость - кроме проблем с ногой вы в очень неплохом состоянии. Плохая новость - учащённый пульс и скачки кровяного давления. Для пилота гипертония может быть смертельной. Но так как это явно вызвано не физическими проблемами. я с уверенностью могу предположить стресс. Итак, давайте поговорим о том, как Вам справиться со стрессом .

Внезапно он заметил, что нервно притопывает здоровой ногой - совсем как Ньютон - и заставил себя прекратить: - Бороться? Когда я работал в отделах науки других Шаттердомов, наш стресс ни для кого не был проблемой.

- Доктор, в других Шаттердомах вы не были рейджером. Вы ещё не привыкли к этой мысли? Я слышала, что у Вас с доктором Гейзлером через две недели пробное пилотирование Оккама... Волнуетесь?

- В восторге, - пожал он плечами.

- Боитесь нового дрифта?

Его взглядом можно было убить, и доктор Сендак вскинула руки в примирительном жесте: - Простите, я слишком бесцеремонна. Руководство несправедливо к Вам и доктору Гейзлеру. Конечно, Ваш случай нарушает все правила, но я не могу не восхищаться Вашей отвагой.

- Я не стремился быть пилотом.
- Тогда зачем вы это делаете?
Он отвёл от неё взгяд, бесцельно осмотрел комнату, чувствуя, что краснеет: - Мы договорились не говорить о докторе Гейзлере.
- Мы и не говорили... Или Вы согласились на пилотирование из-за него?
- Он попросил меня. И сюда я тоже приехал по его просьбе. Он не объяснил мне причину - просто написал, что нуждается в помощи.
- Значит Вы очень хороший друг, доктор Готлиб.

Его рот пересох, нога вновь попыталась выстукивать нервный ритм. Эта женщина манипулировала им, и он не знал, с какой стороны ожидать следующей атаки.

- Не слишком... Просто меня ничего уже не держало в Мюнхене.

Она вновь что-то записала в блокноте... Поднялась, налила себе чай, предложила чашку и ему. Он неохотно согласился, но чай оказался хорош, и он пил медленно, растягивая удовольствие.
- Вернёмся к стрессу... Как Вы спите? Гипертония и бессоница любят ходить вместе.
Он тяжело вздохнул и сделал еще один глоток чая, обдумывая, стоит ли солгать. Спал он плохо и проснулся от ужаса.
- Прекрасно. Я хорошо сплю.

- Я знаю, что мы не говорим о нем, но, возможно, Вам будет интересно узнать, что до переезда сюда доктор Гейзлер страдал от ночных кошмаров. А как с этим у Вас, доктор Готлиб?

- Никаких кошмаров.
Еще одна ложь, страшные сны мучили его несколько месяцев после закрытия Разлома. Они случались и сейчас, но теперь он их быстро забывал. Именно с них началась война с Ванессой, сломавшая их брак. Сендак, вероятно, знала, что он лжет, учитывая её знания о Ньюте и о дрифте.
- Ну, Вам очень повезло. Я думаю, доктор Гейзлер пострадал сильнее из-за двойного дрифта.

- Да... Думаю. так и есть..
Она сделала ещё несколько пометок в блокноте и допила чай. Он ждал, рассматривая её дипломы, развешенные в рамочках на стене.

- Позволите задать Вам личный вопрос, доктор Готлиб? Почему вы занялись проблемой кайдзю? Я наблюдала за Вами, доктором Гейзлером и Доктором Весс в течении многих лет... У остальных я видела желание острых ощущений, или славы, но Вы меня изумляете - ведь Вы - тихий человек, не любящий публичности.

Казалось, Готлиб внимательно рассматривает резьбу на трости: - Доктор Сендак, а зачем вам изучать мозг пилотов? Зачем писать стихи и заводить детей? Выживание ... Я полагаю, нами движет желание оставить что-то после себя. Похоже, ответ ей не понравился... Она налила себе ещё чая: - Да ... Полагаю, это имеет смысл ...

Он плотно обхватил свою чашку, согревая руки: - Но я сделал это, чтобы доказать, что я - не бесполезный калека.

Женщина посмотрела на него внимательно и удивлённо, и на этот раз не сделала никакой пометки в блокноте. Когда он сказал, что хочет уйти, она пролистала пачку каких-то файлов и посмотрела на него без улыбки: - Ньютон пытался справляться с гипертонией и стрессом при помощи лекарств, но это не сработало. Он сделал попытку справится при помощи медитации, но для этого у него недостаточно внимания. И тут у меня возникла одна идея и мы пошли на эксперимент... Я нашла несколько лекций, которые Ваши студенты разместили в Интернете. Доктор Гейзлер начал слушать их перед сном и при приближении панической атаки, и, знаете что, доктор Готлиб? Это сработало. как по волшебству. Стресс удавалось купировать, лекарства заработали... Конечно. с его анамнезом -стресс, СДВГ биполярное расстройство - очень сложно подбирать препараты, но я верю, что он до сих пор слушает Ваши лекции, и они успокаивает его мозг достаточно, чтобы можно было хоть что-то сделать...В идеале нам нужно аналогичное решение для Вас.

Готлиб поставил чашку на стол: - Я уверен, мои лекции достаточно скучны, чтобы усыпить кого угодно. Мы закончили, доктор Сендак?
Она пристально посмотрела на него и кивнула: - Да, но пока Вы не готовы пройти тесты. Я думаю, что в Ваших интересах будет решить проблемы с давлением. И Вам нужно посещать меня по крайней мере два раза в неделю. Для начала попробуем дыхательные упражнения.

Готлиб поднялся: - А если я откажусь?

- Тогда я не смогу допустить вас до пилотирования.

Он собирался сказать ей что-нибудь резкое, когда прозвучал сигнал тревоги. Казалось, что ситуация с атакой кайдзю на Онтарио повторяется вновь. Он не сразу смог справиться с дверной ручкой...
...............................................................

Доктор Сендак вышла вслед за ним, но он её едва заметил. Офис психиатра был расположен на этаже рейджеров, и сейчас по коридору бежало множество людей. Готлибу пришлось кричать, чтобы она услышала его сквозь этот шум:
- Что происходит? Возможно, нам надо добраться до командного центра? Существует протокол для таких случаев?

Она посмотрела на него и уже собирался ответить, когда сильная рука схватила его за плечо, и, обернувшись, он увидел озабоченное лицо Гарри Арчера. Подбежавшая Ханни Паркер схватила его за вторую руку: - Давай, док, шевели ногами! Там внизу атака!
Готлиб внезапно оказался в толпе пилотов и потерял психиатра из вида. Он поискал взглядом близнецов Ватлей, но их не было видно. Ханни взяла его под руку и вместе с Гарри они практически занесли Готлиба в лифт.
- Атака кайдзю, миссис Паркер? Где? Выведен ли уже Егерь?

Ему ответил невысокий коренастый парень - Готлиб знал, что это один из русских - пилот "Ледяного Потёмкина: - Мы вывели Мятежного Самсона. Нападение ближе к нам, так что мы успеем быстрее, чем Форт-2. Кайдзю заметили возле побережья Аляски несколько часов назад и сразу подняли Самсона, но сейчас началась атака побережья.

Готлиб кивнул. Пожалуй, Мятежный Самсон был лучшим среди новых Егерей Форта-1. Он прикинул - без особого интереса - использованы ли в Самсоне написанные им коды? Лмфт двигался к ангарам, а Готлиб думал о Гейзлере. Он оставил его в лаборатории, работающим под оглушительную музыку - услышал ли Ньютон сигнал тревоги? Ничего, сейчас они увидятся в командном пункте.
Люди в лифте тихо переговаривались на разных языках. Готлиб обратился к русскому пилоту, казавшемуся дружелюбным: - Мы собираемся на мостике командного пункта?

- Да, будем наблюдать оттуда - там собирают всех пилотов.

Здешний "мостик" был больше, чем в гонконговском Шаттердоме, и сейчас на нём скопилось довольно много людей, но всё было знакомо - большинство светящихся мониторов сообщали жизненные показатели пилотов и обеспечивали обратную связь. Герман нашел угол подальше от толпы и осторожно опустился на пол, прислонившись к стене. Отсюда был неплохой вид на экран. За общим гулом звук было плохо слышно, но он смог разобрать субтитры. Кайдзю вышел к берегу возле крошечного местечка Накнек на побережье Аляски. Сейчас его снимал репортёр, зависший в вертолёте над местом атаки. Готлиб увидел на экране горбом вздымающуюся над водой спину кайдзю - она была белой.
- Котик, - пробормотал он себе под нос, узнав белого кайдзю, с которым Ньют "говорил" на Онтарио.

Близнецы Ватлей уселись по бокам от него, но Готлиб едва их заметил, пока Говард не произнёс: - Он напал на рыбоперерабатывающий завод. Они консервируют лосося. Разве не странно? И он просто ест, ни на кого не нападая.
Готлиб покачал головой - в этом не было ничего странного: - Он голодал. Я знал, что они в конце-концов выйдут на берег в поисках еды. Всё на это указывало.
Они наблюдали, как белый монстр буквально разломал завод на куски. Усами-щупальцами он обшарил самые дальние его уголки и подобрал остатки языком - длинным, как хоботок бабочки. Это было не столько страшно, сколько жалко..

Через тридцать минут вертолёты с громким всплеском сбросили Самсона. К тому времени кайдзю покончил с главным зданием и занялся складами. Самсон, в отличие от других Егерей Форта-1, был построен только для боевых действий. Его пилотировала пара из Южной Кореи - Ми-Сук и Хо Чжин Син - Готлиб несколько раз с ними встречался, но никогда не разговаривал. Котик не обратил на появление Самсона никакого внимания. Он облизывал внутренности склада, как собака, засунувшая нос в банку с арахисовым маслом. Странная мысль пришла в голову Германа, и он пробормотал под нос по-немецки: - Уплывай... Уплывай дальше, пока они не добрались до тебя...

Блестящий красный Егерь медленно шагал к белому кайдзю. Герман слышал, как техник за соседней консолью даёт пилотам советы по тактике нападения. Тем временем Котик обнаружил рыбацкую лодку и добрался до рыбы, вскрыв судёнышко одним ударом когтя. Казалось, он не замечает Егеря у себя за спиной. У Готлиба перехватило дыхание, сердце билось так, что казалось вот-вот выскочит. Он отчаянно искал взглядом Ньютона, но его нигде не было.

Котик был довольно крупным для второй категории, но Самсон был намного крупнее. Егерь поднял тяжёлую руку - сейчас от запястья отходило изогнутое лезвие, от него поднимался пар. Робот полоснул зверя по шее, раскалённый металл пошёл вглубь, прожигая плоть, оставляя бескровный срез - и Герман закричал, чувствуя, как горит его кожа и распадаются мышцы. Боль была невыносима - он выронил трость и скорчился в агонии. Кто-то ударил его по лицу и он упал, выгибаясь в конвульсиях.

- Прекрати! Бога ради, прекрати! Перестань! - перепуганная Соня схватила его за запястья, удерживая, попыталась обнять, но он бешено царапаясь, оттолкнул её.
- Герман! Ты цел! Да что с тобой твориться?!
Столпившиеся на командном мостике молчали, не понимая, что происходит с учёным. Он ощутил ещё удар в лицо, и ещё, и жгучее прикосновение металла, разрезавшего глаз и нос. Он закричал вновь - по-немецки, бредя и умоляя. Подбежавший сержант Джойс прошипел близнецам: - Уберите его отсюда! Тащите его в лазарет и вырубите как-нибудь!

Готлиб медленно открыл глаза, полные нездешнего синего света. От этого взгляда отшатнулись даже Говард и Соня. Он застонал, с трудом выдохнув: - Ньютон ...

Самсон продолжал борьбу с Котиком, обернувшим хвост вокруг его тела, вцепившимся зубами в броню плеча. Вновь ударил меч - рассекая кожу и мышцы. расплёскивая синюю кровь - и Герман принял этот удар вместе с кайдзю. Он открыл рот, когда зверь взревел от боли, и кричал вместе с ним, пока не сорвал горло. Потом был удар по голове, белая вспышка - и милосердное ничто.

Предыдущие главы:

ksas.diary.ru/p190678926.htm - первая
ksas.diary.ru/p190679653.htm - вторая
ksas.diary.ru/p190679763.htm - третья (первая часть)
ksas.diary.ru/p190679903.htm - третья (вторая часть)
ksas.diary.ru/p190709423.htm - четвёртая

ksas.diary.ru/p190848196.htm - пятая (1 половина)