Автор - Blair Rabbit
Переводчик - _ksa
Пейринг - Герман Готлиб и Ньютон Гейзлер
Размер - у автора пока 25622 слов. и будет ещё.
Оригинал - здесь: archiveofourown.org/works/903924/chapters/17484...
Четвёртая часть "Бритвы Оккама" - тут: ksas.diary.ru/p190709423.htm
Ну или под катом:читать дальше
Глава 4 "Калека и чокнутый"
Их целью была окраина канадской провинции Нунавут - буквально последний населенный пункт в северной части мира. В краткой истории Крепости Готлиб прочёл, что дальше этого места земли просто нет - только ледяные просторы моря Линкольна и пустое небо. Крепость Один была вторым по величине "Shatterdome" в мире и заодно - самым глубоким подземным сооружением.
Когда Онтарио проскользнул через последний большой лёд и вышел к крошечному порту, первое, что заметил Готлиб, была тишина, которую нарушал тихий треск льда о корпус и призрачный звук снегопада. Трудно было поверить, что они прибыли в разгар лета.
За неделю, прошедшую с нападения кайдзю, его жизнь стала невыносимо мрачной. Он чувствовал, что люди боятся его. Только он и Соня Ватлей видели, что произошло, и только он один - понимал. Кажется, никто не догадывался, что именно сделал для всех Ньютон и насколько дорого заплатил.
...............................................................
- Готовы к выгрузке, док? Через пять минут начнём готовить доктора Гейзлера к транспортировке в лазарет Крепости. Вы можете поехать с ним, если хотите.
- Я не хочу никаких одолжений, сержант Джойс. Я поеду вместе с рейджерами. С доктором Гейзлером я успел поговорить, пока он был в сознании.
- Ну, как хотите, но ваша лаборатория уже полностью готова к работе. И у вас здесь будут отличные условия, гораздо лучше, чем в любом другом месте.
Готлиб посмотрел в желтоватое небо. Цвет его был жидким, словно разбавленным. Такое ощущение, что из здешнего мира высосали краски.
- Да. Настолько отличные, насколько могут быть в тюрьме. Вы ведь не позволите мне уйти, если я захочу?
Джойс нахмурился и потер шею мозолистой ладонью.
- Вы и Гейзлер не заключённые, доктор Готлиб. Но вы сами должны понимать, насколько сейчас важны. Если начнётся вторая волна, то ваше согласие работать станет вопросом жизни и смерти.
Готлиб кивнул, глядя сквозь него:
- Да, понимаю, сэр. Завтра буду в лаборатории.
- И я всё ещё жду заключение врача о вашем физическом и психологическом состоянии. Это формальность, но она необходима.
- Да, сэр.
Сержант помолчал, ожидая возражений, но желание борьбы уже покинуло учёного. Джойс ушёл, оставив его смотреть на серую воду и лёд.
Он сказал половину правды. Конечно, он говорил с Гейзлером, если это можно было назвать разговором. Большую часть времени тот был в бреду и под такой дозой обезболивающих, что вряд ли что-то помнит. Сидя рядом с Ньютоном, он ощутил себя абсолютно одиноким. Все, что он мог делать после нападения - избегать людей и высчитывать статистику по кайдзю. Ветер трепал его отросшие за месяц волосы. Несколько последних дней он даже не утруждал себя бритьём. Всё было сломанным и неправильным.
..................................................
- Жалеешь себя, док? Ничего если мы побудем с тобой?
- Мы подумали - может мы чем-то можем помочь?
Близнецы Ватлей облокотились на ограждение по обе стороны от него.
- Знаете, Ньют рассказывал нам про эту парку. Но я не думал, что ты её ещё носишь.
- Она точно такая уродливая, как я себе представляла.
Готлиб посмотрел на Соню. Она выглядела расстроенной. Он чувствовал, как ей хочется, чтобы он закричал, или разозлился, или хоть выговорил им за пренебрежение. С прихода кайдзю ни один из близнецов не подходил к нему.
- Жаль, что вам так хочется поболтать. А я-то надеялся насладиться покоем.
Близнецы синхронно опустили взгляд:
- Мы сожалеем, что не пришли к тебе раньше.
- Просто увидев кайдзю... мы подрастеряли запал.
- Мы не знали, как быть, но мы от тебя не отказываемся.
Мрачно-виноватое выражение чрезвычайно не шло круглому лицу Сони, и он почувствовал укол вины. Много ли ему будет радости от возможности кого-то пнуть?
- Ну-у... я обратился бы к вам рано или поздно - вы должны мне и моему коллеге 650 долларов.
Они расхохотались - облегченно и немного истерично. Говард обнял Германа одной рукой. Соня, помедлив секунду, подтащила его к себе и, всхлипывая, вжалась лицом в грудь. Он даже не вздрогнул от прикосновения. На самом деле, было приятно знать, что кто-то здесь его не ненавидит. Он неловко потрепал её по спине, и она неохотно отпустила его, вытирая глаза.
- Вексель не в счёт, мы вам должны 150 и ни цента больше!
- Я уверен, что вы бы посчитали мой вексель, если бы его написал Гейзлер. Особенно если бы мы проиграли.
Говард натянул капюшон парки ему на глаза, а Соня застегнула молнию до подбородка. Он притворно застонал, но не смог удержать улыбку.
- Херми, как только доберёмся до крепости - начинаем тренироваться!
- Вы меня несказанно обрадовали... Кстати, а где, собственно, крепость? Купол обычно видно издалека. Мы работали в таких в Токио и в Гонконге.
- Внизу, - хором ответили близнецы.
.............................
Готлиб и близнецы покинули Онтарио вместе. Соня крепко держала его за руку - возможно, причиной был лёд, но ему показалось, что она просто боится его отпускать. Говард шёл с другой стороны, словно защищая от косых взглядов, которых было немало. Слухи на корабле ходили самые дикие, напуганные люди верили любой чепухе и некоторые считали, что Ньютон сам вызвал кайдзю.
Ехали они вместе с группой метеорологов, незнакомых Готлибу. Те были очень молоды, полны энтузиазма и всю дорогу громко обсуждали своё фантастическое везение и великолепные перспективы работы в Крепости. Глубоко натянув капюшон, Герман покачивался на тряском заднем сидении грузовика, в коконе личной тишины. Близнецы сидели по обе стороны от него, тихо переговариваясь о чём-то, услышанном по радио. Он не прислушивался - пульсирующая боль в голове мешала сосредоточиться.
Наконец грузовик начал спуск по склону и он увидел свой "новый дом". Больше всего он был похож на приткнувшийся на краю скалистого утёса нефтеперерабатывающий завод. Возле грузовых лифтов толпились рабочие в пуховиках и тёмных очках, перетаскивая ящики. Герман вышел из грузовика и сразу же поскользнулся на луже моторного масла.
Пока метеорологи медленно покидали транспорт, он смотрел на вздымающиеся над ним трубы высотой в сорок этажей. Они изрыгали в серое небо ослепительно-белый дым. Примерно так всё виделось ему в первый день после атаки кайдзю - сплошной мучительный белый свет и необходимость несколько дней ходить в тёмных очках.
Лифт распахнул свой металлический зев, впуская их и хихикающую молодёжь, похожую на жизнерадостных студентов на экскурсии. Готлиб стоял в стороне от них, глядя, что творится за толстым - в несколько дюймов - стеклом лифтового окна.Первая сотня этажей не радовали ничем, кроме металлических балок и целых миль уходящих вниз проводов - это был скелет и сосуды здания, но начиная со 130-го всё стало гораздо интереснее - за стеклом появилась вода. Они спускались в тёмные пучины моря Линкольна, погружаясь всё глубже и глубже. В краткой справке по Крепости он вычитал, что она уходит более чем на 300 этажей.
К 201 этажу вода за окном исчезла, успев напугать "детей". Похоже они раньше не бывали в "Shatterdome". Молодёжь покинула лифт на 215-м, и рейнджеры остались одни. Готлиб посмотрел на свой ключ от номера.
- Все пилоты живут на 217-м этаже, да?
Соня кивнула: - На дне действительно тихо. Пусто. Всего десять команд, а на других этажах по сто человек. У нас даже есть собственная столовая. Но мы сейчас туда не пойдём. Нужно сначала повидать кое-кого.
Говард потер руки и ухмыльнулся: - Нам надо навестить нашего малыша.
Ангар Егерей был настолько глубоко внутри крепости, что поездка заняла 20 минут - а ехали они довольно быстро. За это время Готлиб узнал от близнецов все характеристики их робота - до последней чёртовой гайки.
- Он был построен на заводе Егерей в Торонто. Последний из своей серии. На этом же заводе построили Юконского буяна.
- У этой серии лучшие руки из всех, когда-либо спроектированных.
- И способность работать на глубине...
Огни за окном мерцали, затем всё потемнело, потом они, похоже, проехали через серию металлических колец и наконец-то вспыхнул свет в ангаре. Казалось, он занимал площадь в несколько миль. Роботы стояли в огромных нишах, вырезанных в скале, сам ангар представлял собой путанный лабиринт из металлических построек с лестницами и многоуровневыми переходами. Между ними суетились люди в комбинезонах, испачканных машинным маслом, там и тут вспыхивали искры сварки, отражавшейся в стекле и металле. Ангар был полон звуков - лязганьем механизмов, криками, разговорами...
Выйдя с близнецами из лифта, Готлиб обнаружил, что стоит на небрежно нарисованном на полу жёлтом круге. От него отходили разноцветные дорожки каждое с именем Егеря. С радостными криками близнецы потащили его по синему лучу.
У Сирены Карпатии было узкое и высокое тело - пожалуй, не ниже, чем у Бродяги. Из-за непропорционально длинных рук Егерь слегка напоминал ссутулившуюся обезьяну. Голова у него была сплющенная, с сильно закруглённым куполом и острым плавником. Всё это, в сочетании с красными "глазами" экранов и "зубами", нарисованными на месте условного рта, придавало "лицу" Сирены сходство с пираньей. Добежав, близнецы уселись вдвоём на массивную ступню гиганта.
- Скучал по нам, малыш?
- Мы по тебе скучали!
- А ты подрос с прошлой встречи!
- Овощи ел, как мы велели?
Готлиб почувствовал пробуждающийся интерес. Оставил близнецов заново знакомиться с Сиреной, он вернулся к жёлтому кругу. Фиолетовый луч - Наперстянка Юпитера, оранжевый - Химера Войны, тёмно-серый - Ледяной Потёмкин и... да, он был здесь - пронзительно-зелёный - Бритва Оккама. Его сердце забилось сильнее, когда он шагнул на зелёный луч. Готлиб
огляделся, пытаясь понять не наблюдает ли кто-то за ним - и отправился в путь. Чем дальше он шёл, тем реже встречал рабочих и механиков, суетящихся среди искр. Он миновал Морского Гиганта, возле которого не заметивший его Гарри Арчер спорил с маленьким китайцем.
Надо сказать, Гигант полностью оправдывал своё название. Егеря больше Готлиб никогда не видел. У него были мощные длинные ноги, короткий торс с непомерно широкими плечами и абсолютно круглая голова, словно втянутая в плечи. Единственный огромный глаз задумчиво смотрел на суетящихся вокруг людей. Просто чудо, что две маленькие женщины могут управлять чем-то настолько большим. Готлиб двинулся дальше - и вдруг увидел ЕГО - раньше, чем был к этому готов.
Его удивил размер. Для Егеря Оккам был очень маленьким. Рядом с любых из Егерей он выглядел ребёнком. Он подошёл ближе, дыша ртом от волнения. Да, конечно Оккам был даже
меньше, чем среднего роста, но всё равно в нём было верные 150 футов. Он был коренастым, с длинными руками и несомненно очень гибкими пальцами. Голова поднималась из груди невысоко и почти вся состояла из затемнённого стеклянного щита, по бокам головы были мощные прожекторы. На плечах он увидел что-то вроде второй пары маленьких когтистых рук, прикрытых сейчас короткими закрылками. Он протянул руку и положил её на ступню Оккама. Она была упругой из-за толстой резиновой "подошвы". Огромный глаз и общая округлость линий делали Оккама похожим не на машину-убийцу, а на огромную яркую игрушку.
- Эй, вы там? Что вы там делаете? Оккам офлайн! Вам тут нечего делать!
Готлиб виновато отвёл руку, увидев выскочившего из ближайшего трейлера сердитого человечка.
- Из какой команды? Я вас тут не видел...
Он заметил трость Готлиба и осёкся, удивлённо подняв бровь: - Э, важная шишка? Политик? Вали фотографироваться с Мятежным Самсоном, это популярное дерьмо. Бритва не для тебя.
- Я... это мой Егерь. Я - новый пилот.
У коротышки было желчное лицо и тёмные с проседью волосы. Готлиб подумал, что он выглядит так, словно вот-вот взорвётся. Он с сомнением уставился на учёного:- Значит так? Значит теперь в пару к чокнутому, из-за которого я здесь торчу мне подсовывают проклятого калеку?
Готлиб нахмурился и закусил губу: - Да, я именно тот из-за которого вы тут торчите. Калека и его чокнутый партнёр поведут вашего Егеря-малютку-недоростка.
Человечек пригладил свою седеющую шевелюру и обошёл Германа, бормоча: - Вроде мне называли имя... Да, сержант Джойс мне говорил, что будет какой-то Готлиб. Я думал, пришлют кого-то с крутыми яйцами, а это немец да ещё и калека...
Готлиб молча наблюдал, как он кружит рядом, словно нервная акула - ему был отвратителен этот воняющий потом и табаком злоязыкий гном.
Я - доктор Бэлор Флуд. Главный инженер и архитектор Оккама - вот этого Егеря, которого ваша парочка наверняка угробит.
Готлиб попытался ответить, но в этот момент Бэлор метнулся к нему и, выдернув трость, пнул по больной ноге, свалив на цементный пол.
- Жалкий. Как ягнёнка завалить. Ну и сколько берёт на себя эта твоя нога? А, не бери в голову, я узнаю, как... вот может быть... может быть ремень... ну если переместить вес на здоровую ногу, тогда правое полушарие. И тогда выровняем...
Готлиб лежал неподвижно, с трудом переводя дыхание - боль в ноге, объединившись с головной болью, лишили его способностей к связной речи. Он просто смотрел на этого странного хулигана, чувствуя, что вернулся в начальную школу, где одноклассники любили развлечься, сшибая его на землю. Не обращая на него внимания, Бэлор крутил в руках трость, разговаривая, кажется, с Оккамом:
- Ты уж точно не Шон Патрик, я в этом чертовски уверен. Даже не в половину такой, таким он был,.. хех, был. Ему даже не надо было что-то на себя напяливать, чтобы пилотировать Бритву. И уж я охереть как уверен, что не был он педиком как ты и этот чокнутый татуированный ублюдок. Или это всё дурацкие слухи?
Готлиб подумал, что этот человек пугает его больше, чем кайдзю. Он был в два раза ниже и в два раза старше, но учёный чувствовал себя рядом с ним совершенно бессильным.
- Бэлор! Отвали от него!
По зелёному пути бежали близнецы. Говард наклонился, поднимая Готлиба с бетона, а Соня, едва не плюясь от ярости, выдернула из рук Бэлора трость: - Это ты сделал? Ты сбил его с ног, сучий лепрекон?
Говард успел перехватить руку сестры раньше. чем она отвесила инженеру пощёчину. Она прикусила губу. задыхаясь от ярости. Готлиб почувствовал, что краснеет. Спасение было едва не унизительнее оскорбления.
- Пф-ф. Пара испорченных детей ему не поможет. Его задница теперь моя, раз он пилот моего Егеря.
Говард вытеснил Соню и Готлиба назад на зелёную тропу, заслоняя от Бэлора собой, как наседка.
- Он не твой, а его и Ньюта. Смирись уже с этим, мелкий ублюдок!
- Он у меня пройдёт через ад, прежде чем станет пилотом.
Готлиб почувствовал, как прижавшееся к нему тело Сони напряглось от злости, когда она крикнула обернувшись: - Ты у меня ещё огребёшь, мудак!
Им вслед ещё долго нёсся хриплый смех Бэлора.
Уходя, Готлиб оглянулся - не на старика, а на Оккама. Казалось, он следит за его отступлением, прося остаться.
...............................
- Это твой номер, док. Мы живем вниз по коридору, а Мелеро - прямо напротив тебя. Если проголодаешься - на кухне всегда есть что-нибудь. Вещи твои, похоже, уже в номере.
Готлиб потёр висок, и Говард взял его за руку: - Док, ты в порядке?
Соня, нахмурившись, сняла с него капюшон. Он поморщился от яркого света и прикрыл слезящиеся глаза.
- Ну вот, у тебя голова болит... Нога в порядке? А если этот мудак тебе её повредил? Хочешь, пойдём в лазарет?
Он покачал головой и взялся за дверную ручку: - Ничего, не стеклянный. Я буду в порядке, просто надо немного поспать. Спасибо, что показали Оккама.
- Не позволяй Бэлору доставать тебя, - жалобно сказала Соня, - ты будешь крутым пилотом. А он просто мудак.
- Всё так и есть...
...........................
Номер был просторнее, чем он ожидал. В нём помещались комод, письменный стол, широкая кровать... был даже миниатюрный холодильник. Войдя в ванну, он огляделся и заметил ещё одну дверь - напротив. Он повернул ручку - замок был отперт - и толкнул дверь.
Он увидел большой постер "Акира" и несколько плакатов поменьше, приклеенные вокруг - "Годзилла против Mатры” и "Сын Годзиллы". Он споткнулся о кроссовки, разбросанные на
грязном полу и понял, куда попал. Тошнота и боль накрыли внезапно, он едва успел вернуться в ванную. Вид комнаты Ньютона разом снёс всю выстроенную защиту. Боль была невероятной. Ему казалось, что он ослеп, что взорвавшийся мозг сейчас вытечет через уши. Он успел склониться над унитазом и его стошнило. Потом он лежал на полу, свернувшись калачиком, усмиряя дыхание, загоняя боль в угол. Медленно он взял связь под контроль, оставляя Ньюта там, где его присутствие могло сдерживать мигрень. Он пытался заплакать, но слёз не было. После нападения на Онтарио Готлиб думал, что умирает. Он чувствовал давление, убивающее мозг Ньютона и был уверен, что они умрут вместе. Тогда, так же
задыхаясь от боли на полу ванной комнаты он, как ребёнок ждал миссис Мелеро, но она не отходила от Ньютона. В конце концов, это не у него в черепе дыра с дренажной трубкой.
Он поднялся и побрёл в свою комнату. Уронил на пол трость, лёг на кровать, вытащил руки из рукавов парки и свернулся под ней, как под одеялом, прикрыв глаза от света
капюшоном. Он старался не думать о Бэлоре, но понял, что сворачивается ещё плотнее. Этому человеку удалось его смутить и напугать. И хуже всего то, что он был прав. Это было похоже на смерть в симуляторе, когда он оказался совершенно бесполезным. Немного поспать - и он сможет вернуться к статистике, к безопасным цифрам и посмотреть, что можно с
ними сделать. Вполне может быть, что именно этим божьим почерком написано, где прячутся монстры.
........................
Голос, позвавший его, был тихим. Он пришёл на зов, но другой его отпустил. Он был голоден. Много еды, чтобы насытиться. Железных лодок мало, крошечной рыбы мало. Он чувствовал запах еды на суше, но земля делает его тяжёлым. Скоро он доберётся до трещины в земле и будет там. где в нём нуждаются. где есть пища. Он плывёт возле айсберга. и оборачивается вокруг него и отдыхает. Голос в его сознании задаёт вопросы, причиняет боль, почему он не знает? Разве он не часть нас? почему я не знаю?
.......................
В три часа утра Готлиб обнаружил, что больше не может спать. Взяв заметки и ноутбук он отправился в столовую рейнджеров и нашёл её удобной и мирной. Выбрав угол потемнее, он открыл ноутбук, разложил на столе записи и принялся за работу - здешнюю тишину нарушал только скрип его пера и отдалённое пыхтение каких-то механизмов.
Он помотал головой, снял очки для чтения и потёр переносицу. Цифры не складывались. Казалось, что атаки кайдзю происходят во всех океанах каждого полушария. У него была теория, но данные не подтверждали её полностью и он сомневался. Он был уверен, что кайдзю несколько - некоторые из атак были очень близки по времени и сильно разнесены территориально. Ему был нужен Ньютон, чтобы понимать, с какой скоростью движутся кайдзю... чтобыпомочь выстроить теорию... Он вспомнил свою стычку с Бэлором и его слова... Он должен был подумать и об этом.
- Работаете допоздна, доктор Готлиб?
Он поднял глаза и увидел Нэнси Арчер, катившую с кухни сервировочный столик.
Она неспешно размешала в чашке растворимое какао и отпила, критически разглядывая Готлиба. Казалось, она никогда не улыбается. Во всяком случае, он такого за ней не помнил. Суровая Нэнси выглядела полной противоположностью своего партнёра по дрифту.
- Хотите какао? И у меня есть песочное печенье - могу поделиться.
Он выпрямился и пошевелил затёкшими плечами: - Я... с удовольствием приму ваше предложение, миссис Арчер.
Она приготовила ещё одну порцию, долила в неё сливок и размешала. Она была красивой. Не такой красивой, как Ванесса, но сравнивать с Ванессой всех женщин несправедливо.
- Просто Нэнси, пожалуйста. Я бы предпочла, чтобы вы звали меня по имени.
Она поставила на стол свою чашку и блюдце с печеньем и уселась на металлический стул напротив него: - Могу ли я спросить, над чем вы работаете?
- Конечно. Я пытаюсь дать точный прогноз количества активных кайдзю на настоящее время и понять, где именно они могут быть... или как они перемещаются, учитывая, что на сушу пока ни один не выходил. Пока всё не слишком ясно.
Нэнси посмотрела на карту мира, помеченную цветными маркерами: - Сейчас им не приказывают. Они нападали на города не для еды и не в поисках пары, они это делали. потому что ими управляли. Ньютон сказал мне, что кайдзю напал на нас только потому, что был голоден. Он узнал, что лодки перевозят еду... то есть, мы - еда. Они сейчас просто животные, очень большие опасные животные, - она внимательно посмотрела на него, подперев рукой подбородок.
- Когда вы говорите с об этом с Гейзлером?
- Гарри и я навестили его после ужина. Он не может долго говорить, но он был в сознании. Теперь, когда он не итубирован, он всё время просит позвать вас.
Она подняла карту в разноцветных пунктирах и хмуро на неё посмотрела: - Я надеюсь, что они останутся в океане, чтобы мы могли их убить раньше, чем кто-то пострадает.
- Я слышал достаточно их мыслей, чтобы знать, что, когда они достаточно проголодаются, то пойдут к берегу. Но есть ещё что-то, что держит их в воде. Что-то серьёзное, я уверен. Если бы я мог выяснить пути миграции ... если все они возвращаются в одном месте ... или если они идут от одного ...
Она оставила карту и так резко сменила тему разговора, что Готлиб отложил печенье, так и не откусив: - Я слышала о том, что произошло с Бэлором. И знаю, что это должно вас беспокоить. Я хотела бы поговорить с вами об этом.
- Как вы узнали?.. Это не имеет значения.
- М-м-м... доктор Готлиб, знаете - я большой эксперт в "мне не важно, что про меня думают". Я уверена, вы уже слышали всякие вещи обо мне, Гарри и Ханни?
Она отпила ещё глоток: - - Вы знаете, что Ханни была порнозвездой?
Он приподнял бровь и поджал губы: - Нет, я не знал.
- Да, думаю вы вообще про это мало что знаете. Вы самый настоящий пуританин, я думала, что таких не бывает.
Она откинула голову назад и медленно вздохнула: -Я отказалась от довольно перспективной актерской карьеры, когда Гарри отозвали в Центр управления. Я не люблю чувствовать себя бесполезной, и он нашел способ помочь. Я знала, что он изменял мне с Ханни в течении многих лет, но ... на самом деле, когда я говорила с ней...
Она смотрела ему в глаза, голос звучал серьёзно и убедительно: - В первый день в Академии мне сказали, что я не продержусь и неделю. Дедовщина и обучение - это было весьма болезненно. Но я здесь, потому что мне было все равно, что обо мне думали другие люди... важно только то, что думают те, кого любишь. Вы понимаете?
- Я не вижу, какое это имеет отношение к путям миграции кайдзю, которые мы обсуждали.
Она откусила печенье: - Позвольте я попробую объяснить доступно... Мелеро были лучшими резервными пилотами. Их дрифт-совместимость настолько высока, что они побили рекорд Академии по скорости соединения. А тут ты - скучный издёрганный человек, практически не нюхавший дрифта, никогда не стоявший в Егере, побеждаешь их в игре вместе с Реаниматором. Проклятый Реаниматор... Маленький парень из трюма. Гиперактивная мелюзга, которая никогда не молчит достаточно долго, чтобы сунуть в рот еду, - она раздражённо постучала по столу рукой с прекрасным маникюром и продолжила: - Вы будете работать с людьми, которые вас не одобряют... или им не нравится то, что вы делаете... или вы их просто бесите. И знаете что, Герман?
Он ждал ответа, пока она с наслаждением прикончила своё печенье, допила последний глоток какао и стукнула чашкой о стол: - На хуй. Их.
И смахнула крошки с блузки.
- Кого волнует, что они думают? Кого волнует, что думают механики и инженеры? Ньютона волнует, что вы хромаете? Близнецов Ватлей и всеобщую няньку Мелеро интересует, с кем вы спите? Черт, нет. Держитесь друзей, Герман и нахуй всех остальных. Усвойте этот урок и станете круче, чем уже есть. Вы поняли?
Он медленно кивнул, жёстко сжав рот.
- Хорошо. Навести Ньютона как только сможешь. И доешь это печенье - для пилота у тебя недобор веса.
Он увидел на её лице слабую, призрачную улыбку: - Спокойной ночи, доктор Готлиб.
.............................
Герман осторожно потряс миссис Мелеро за плечо. Он нашёл её спящей в кресле у кровати Гейзлера. Она выглядела измождённой, собранные в хвост волосы были грязны, под глазами залегли тёмные круги.
- Миссис Мелеро?
Она пошевелилась и застонала, потягиваясь: - Ньютон? Ещё не пора... Герман?
Она улыбнулась ему - удивлённая и заспанная: - Ох ... Cariñ, я беспокоился о тебе, но я была слишком занята, чтобы тебя навестить. Нета мне бы сказала, но...
- Я вас сменю. Посижу пока с Гейзлером.
- Ты уверен? Он в порядке на самом деле, просто ничего не видит, - она прикрыла глаза рукой, изображая повязку, - так лучше, когда мигрень...
- Да, про мигрень я знаю всё.
Нита встала, потягиваясь: - Меняй лёд, когда растает. Я вернусь через несколько часов, - она взяла его ладонь и приложила к щеке: - Вы учёные, за вами глаз да глаз, да?
Когда она ушла, он заменил пакет со льдом со лба Гейзлера на новый, добытый из мини-холодильника. Ньют застонал, поднял руку, чтобы показать, что проснулся и пробормотал плывущим голосом: - Спасибо, Нита ... в самом деле, стало жарковато.
- Это я, Ньютон, я не заметил, что ты проснулся.
Рука Гейзлера, вылетев из-под одеяла, слепо зашарила в воздухе: - Герман? Чёрт возьми, где ты был? Почему не пришёл раньше?
- Я был у тебя до высадки несколько раз, но ты... наслаждался морфином.
Но Ньютон уже не слушал его, говоря со скоростью миля в минуту, слова лились без пауз, натыкаясь друг на друга: - Ты видел? Ты видел, что оно думало? Разве это не удивительно? Мы практически оказались в сознании кайдзю! Я имею в виду, я не увидел всё, это было слишком сильно, но оно в самом деле со мной говорило!
Ньют хватал ртом воздух. Похоже, его подташнивало, но он продолжал улыбаться. Готлиб поморщился, почувствовав слабый всплеск головной боли: - Да... да я видел.
- Мы должны сделать это ещё раз... в следующий раз мы будем ...
- Гейзлер, Бога ради! После прошлого раза у тебя дыра в черепе! Что ещё должно случиться с твоим мозгом, прежде чем ты поймёшь? Теперь слушай меня... Мы должны выяснить локацию кайдзю, и они должны быть уничтожены. Ты видел тоже, что и я - рано или поздно голод выгонит их на сушу.
Ньют уронил голову в подушку и попытался отдышаться: - Да... ты прав. Просто я иногда теряюсь во всём этом и забываю, кто мы на самом деле.
Готлиб подвинул стул поближе к кровати и взял Ньюта за руку. Почему-то ему казалось, что этим он привязывает его к земле. В ответ Ньютон сильно стиснул его пальцы.
- Герман, я думаю, что они уборщики, которые должны зачистить людей. Первая категория проверила воду ... потом пошли боевики, этакие эсминцы. Но в конце концов хозяева прекратили тратить ресурсы на клонирование и запустили самовоспроизводящихся особей... Как и во времена динозавров. Они должны были сосредоточится на зачистке. Их подключили к коллективному разуму, чтобы они знали, что есть другой мир... но они родились на земле. Oтачи не случайно была беременна ... Сколько времени займет рост? Мы должны выяснить. Возможно, это годы, а они всё ещё растут... мы ничего не знаем об их жизненных циклов ... мы ... - он задохнулся: - Меня тошнит, Герман, поищи ведро, пожалуйста...
Жёлтое пластиковое ведро стояло возле кровати. Он успел вовремя.
- Так... с этой мигренью всё время тошнит... когда болтаю - хуже. Не могу долго говорить.
Готлиб потёр висок - боль нарастала и вытер бумажной салфеткой рот Ньюта. Глаза Гейзлера были перевязаны полосой чёрной ткани, видимо, для него свет был по-прежнему невыносим. Готлиб вспомнил, как резало его глаза после атаки. Он опять сменил компресс на лбу Ньютона и взял его за руку. Его собственная голова пульсировала, но это была терпимая боль.
- Теперь, когда Рифт закрыт, они действуют без приказов, подчиняясь инстинктам, но ты думаешь, что они размножаются? Или ... мы просто имеем дело с несколько младенцами, которые родились здесь раньше?
Дыхание Ньюта опять сбилось: - ...не знаю ... ... у ранних не было репродуктивных органов... даже у Отачи не было нормальной матки ... но они все такие разные ... некоторые, возможно, способны размножаться.
- Но почему они не идут к земле? Чего они ждут? Ньютон, мне кажется, что их что-то контролирует. Если бы работали только инстинкты, они бы давно съели всё, до чего способны дотянуться, не прячась в океане. Нам нужно больше информации.
- Вот для чего построен Оккам. Вот почему мы должны ... ведро!
Он переждал, пока Гейзлер вздрагивал над ведром.
- Я сегодня видел Оккама...
Ньют дико взмахнул руками: - Он потрясающий, правда?! Может погружаться глубже, чем любой Егерь из прошлых!
- Стоп. Перестань говорить. Мы поговорим об этом, когда тебе станет лучше. Гейзлер кивнул, преодолевая очередную волну тошноты.
- А я даже не сказал тебе ... лаборатория - так много надо сделать. Нам очень много надо сделать...
- Потом. Мы подумаем об этом, когда тебе станет лучше.
Готлиб сжал руку Ньюта, почувствовал биение пульса. Он смотрел на выбритые волосы и повязку и искал что-то, что сможет рассмешить Гейзлера: - Говоря о репродуктивных органах... Ты в курсе, что Ханни Паркер была порнозвездой?
- Ха .... нет ...
- И тем ни менее - была.
- Ньютон перекатил голову на подушке, его тело напряглось: - Это... забавно.
Голос Готлиба упал до шёпота:
- Я так и думал. Ньютон,я бы предпочел, чтобы ты больше не убегал. Ты напугал меня после игры. Эта твоя привычка делать внезапные глупости меня пугает. А потом, когда
всё кончается, я в бешенстве. Это эгоистично по отношению ко мне. Если явынужден делить с тобой твою жизнь, тебе придётся уважать мои чувства хотя бы из вежливости. Ньют улыбнулся - замороженная половина рта дрогнула - и сжал пальцы Германа, и это было действительно единственное извинение, в котором Готлиб нуждался.
- Готовы к выгрузке, док? Через пять минут начнём готовить доктора Гейзлера к транспортировке в лазарет Крепости. Вы можете поехать с ним, если хотите.
- Я не хочу никаких одолжений, сержант Джойс. Я поеду вместе с рейджерами. С доктором Гейзлером я успел поговорить, пока он был в сознании.
- Ну, как хотите, но ваша лаборатория уже полностью готова к работе. И у вас здесь будут отличные условия, гораздо лучше, чем в любом другом месте.
Готлиб посмотрел в желтоватое небо. Цвет его был жидким, словно разбавленным. Такое ощущение, что из здешнего мира высосали краски.
- Да. Настолько отличные, насколько могут быть в тюрьме. Вы ведь не позволите мне уйти, если я захочу?
Джойс нахмурился и потер шею мозолистой ладонью.
- Вы и Гейзлер не заключённые, доктор Готлиб. Но вы сами должны понимать, насколько сейчас важны. Если начнётся вторая волна, то ваше согласие работать станет вопросом жизни и смерти.
Готлиб кивнул, глядя сквозь него:
- Да, понимаю, сэр. Завтра буду в лаборатории.
- И я всё ещё жду заключение врача о вашем физическом и психологическом состоянии. Это формальность, но она необходима.
- Да, сэр.
Сержант помолчал, ожидая возражений, но желание борьбы уже покинуло учёного. Джойс ушёл, оставив его смотреть на серую воду и лёд.
Он сказал половину правды. Конечно, он говорил с Гейзлером, если это можно было назвать разговором. Большую часть времени тот был в бреду и под такой дозой обезболивающих, что вряд ли что-то помнит. Сидя рядом с Ньютоном, он ощутил себя абсолютно одиноким. Все, что он мог делать после нападения - избегать людей и высчитывать статистику по кайдзю. Ветер трепал его отросшие за месяц волосы. Несколько последних дней он даже не утруждал себя бритьём. Всё было сломанным и неправильным.
..................................................
- Жалеешь себя, док? Ничего если мы побудем с тобой?
- Мы подумали - может мы чем-то можем помочь?
Близнецы Ватлей облокотились на ограждение по обе стороны от него.
- Знаете, Ньют рассказывал нам про эту парку. Но я не думал, что ты её ещё носишь.
- Она точно такая уродливая, как я себе представляла.
Готлиб посмотрел на Соню. Она выглядела расстроенной. Он чувствовал, как ей хочется, чтобы он закричал, или разозлился, или хоть выговорил им за пренебрежение. С прихода кайдзю ни один из близнецов не подходил к нему.
- Жаль, что вам так хочется поболтать. А я-то надеялся насладиться покоем.
Близнецы синхронно опустили взгляд:
- Мы сожалеем, что не пришли к тебе раньше.
- Просто увидев кайдзю... мы подрастеряли запал.
- Мы не знали, как быть, но мы от тебя не отказываемся.
Мрачно-виноватое выражение чрезвычайно не шло круглому лицу Сони, и он почувствовал укол вины. Много ли ему будет радости от возможности кого-то пнуть?
- Ну-у... я обратился бы к вам рано или поздно - вы должны мне и моему коллеге 650 долларов.
Они расхохотались - облегченно и немного истерично. Говард обнял Германа одной рукой. Соня, помедлив секунду, подтащила его к себе и, всхлипывая, вжалась лицом в грудь. Он даже не вздрогнул от прикосновения. На самом деле, было приятно знать, что кто-то здесь его не ненавидит. Он неловко потрепал её по спине, и она неохотно отпустила его, вытирая глаза.
- Вексель не в счёт, мы вам должны 150 и ни цента больше!
- Я уверен, что вы бы посчитали мой вексель, если бы его написал Гейзлер. Особенно если бы мы проиграли.
Говард натянул капюшон парки ему на глаза, а Соня застегнула молнию до подбородка. Он притворно застонал, но не смог удержать улыбку.
- Херми, как только доберёмся до крепости - начинаем тренироваться!
- Вы меня несказанно обрадовали... Кстати, а где, собственно, крепость? Купол обычно видно издалека. Мы работали в таких в Токио и в Гонконге.
- Внизу, - хором ответили близнецы.
.............................
Готлиб и близнецы покинули Онтарио вместе. Соня крепко держала его за руку - возможно, причиной был лёд, но ему показалось, что она просто боится его отпускать. Говард шёл с другой стороны, словно защищая от косых взглядов, которых было немало. Слухи на корабле ходили самые дикие, напуганные люди верили любой чепухе и некоторые считали, что Ньютон сам вызвал кайдзю.
Ехали они вместе с группой метеорологов, незнакомых Готлибу. Те были очень молоды, полны энтузиазма и всю дорогу громко обсуждали своё фантастическое везение и великолепные перспективы работы в Крепости. Глубоко натянув капюшон, Герман покачивался на тряском заднем сидении грузовика, в коконе личной тишины. Близнецы сидели по обе стороны от него, тихо переговариваясь о чём-то, услышанном по радио. Он не прислушивался - пульсирующая боль в голове мешала сосредоточиться.
Наконец грузовик начал спуск по склону и он увидел свой "новый дом". Больше всего он был похож на приткнувшийся на краю скалистого утёса нефтеперерабатывающий завод. Возле грузовых лифтов толпились рабочие в пуховиках и тёмных очках, перетаскивая ящики. Герман вышел из грузовика и сразу же поскользнулся на луже моторного масла.
Пока метеорологи медленно покидали транспорт, он смотрел на вздымающиеся над ним трубы высотой в сорок этажей. Они изрыгали в серое небо ослепительно-белый дым. Примерно так всё виделось ему в первый день после атаки кайдзю - сплошной мучительный белый свет и необходимость несколько дней ходить в тёмных очках.
Лифт распахнул свой металлический зев, впуская их и хихикающую молодёжь, похожую на жизнерадостных студентов на экскурсии. Готлиб стоял в стороне от них, глядя, что творится за толстым - в несколько дюймов - стеклом лифтового окна.Первая сотня этажей не радовали ничем, кроме металлических балок и целых миль уходящих вниз проводов - это был скелет и сосуды здания, но начиная со 130-го всё стало гораздо интереснее - за стеклом появилась вода. Они спускались в тёмные пучины моря Линкольна, погружаясь всё глубже и глубже. В краткой справке по Крепости он вычитал, что она уходит более чем на 300 этажей.
К 201 этажу вода за окном исчезла, успев напугать "детей". Похоже они раньше не бывали в "Shatterdome". Молодёжь покинула лифт на 215-м, и рейнджеры остались одни. Готлиб посмотрел на свой ключ от номера.
- Все пилоты живут на 217-м этаже, да?
Соня кивнула: - На дне действительно тихо. Пусто. Всего десять команд, а на других этажах по сто человек. У нас даже есть собственная столовая. Но мы сейчас туда не пойдём. Нужно сначала повидать кое-кого.
Говард потер руки и ухмыльнулся: - Нам надо навестить нашего малыша.
Ангар Егерей был настолько глубоко внутри крепости, что поездка заняла 20 минут - а ехали они довольно быстро. За это время Готлиб узнал от близнецов все характеристики их робота - до последней чёртовой гайки.
- Он был построен на заводе Егерей в Торонто. Последний из своей серии. На этом же заводе построили Юконского буяна.
- У этой серии лучшие руки из всех, когда-либо спроектированных.
- И способность работать на глубине...
Огни за окном мерцали, затем всё потемнело, потом они, похоже, проехали через серию металлических колец и наконец-то вспыхнул свет в ангаре. Казалось, он занимал площадь в несколько миль. Роботы стояли в огромных нишах, вырезанных в скале, сам ангар представлял собой путанный лабиринт из металлических построек с лестницами и многоуровневыми переходами. Между ними суетились люди в комбинезонах, испачканных машинным маслом, там и тут вспыхивали искры сварки, отражавшейся в стекле и металле. Ангар был полон звуков - лязганьем механизмов, криками, разговорами...
Выйдя с близнецами из лифта, Готлиб обнаружил, что стоит на небрежно нарисованном на полу жёлтом круге. От него отходили разноцветные дорожки каждое с именем Егеря. С радостными криками близнецы потащили его по синему лучу.
У Сирены Карпатии было узкое и высокое тело - пожалуй, не ниже, чем у Бродяги. Из-за непропорционально длинных рук Егерь слегка напоминал ссутулившуюся обезьяну. Голова у него была сплющенная, с сильно закруглённым куполом и острым плавником. Всё это, в сочетании с красными "глазами" экранов и "зубами", нарисованными на месте условного рта, придавало "лицу" Сирены сходство с пираньей. Добежав, близнецы уселись вдвоём на массивную ступню гиганта.
- Скучал по нам, малыш?
- Мы по тебе скучали!
- А ты подрос с прошлой встречи!
- Овощи ел, как мы велели?
Готлиб почувствовал пробуждающийся интерес. Оставил близнецов заново знакомиться с Сиреной, он вернулся к жёлтому кругу. Фиолетовый луч - Наперстянка Юпитера, оранжевый - Химера Войны, тёмно-серый - Ледяной Потёмкин и... да, он был здесь - пронзительно-зелёный - Бритва Оккама. Его сердце забилось сильнее, когда он шагнул на зелёный луч. Готлиб
огляделся, пытаясь понять не наблюдает ли кто-то за ним - и отправился в путь. Чем дальше он шёл, тем реже встречал рабочих и механиков, суетящихся среди искр. Он миновал Морского Гиганта, возле которого не заметивший его Гарри Арчер спорил с маленьким китайцем.
Надо сказать, Гигант полностью оправдывал своё название. Егеря больше Готлиб никогда не видел. У него были мощные длинные ноги, короткий торс с непомерно широкими плечами и абсолютно круглая голова, словно втянутая в плечи. Единственный огромный глаз задумчиво смотрел на суетящихся вокруг людей. Просто чудо, что две маленькие женщины могут управлять чем-то настолько большим. Готлиб двинулся дальше - и вдруг увидел ЕГО - раньше, чем был к этому готов.
Его удивил размер. Для Егеря Оккам был очень маленьким. Рядом с любых из Егерей он выглядел ребёнком. Он подошёл ближе, дыша ртом от волнения. Да, конечно Оккам был даже
меньше, чем среднего роста, но всё равно в нём было верные 150 футов. Он был коренастым, с длинными руками и несомненно очень гибкими пальцами. Голова поднималась из груди невысоко и почти вся состояла из затемнённого стеклянного щита, по бокам головы были мощные прожекторы. На плечах он увидел что-то вроде второй пары маленьких когтистых рук, прикрытых сейчас короткими закрылками. Он протянул руку и положил её на ступню Оккама. Она была упругой из-за толстой резиновой "подошвы". Огромный глаз и общая округлость линий делали Оккама похожим не на машину-убийцу, а на огромную яркую игрушку.
- Эй, вы там? Что вы там делаете? Оккам офлайн! Вам тут нечего делать!
Готлиб виновато отвёл руку, увидев выскочившего из ближайшего трейлера сердитого человечка.
- Из какой команды? Я вас тут не видел...
Он заметил трость Готлиба и осёкся, удивлённо подняв бровь: - Э, важная шишка? Политик? Вали фотографироваться с Мятежным Самсоном, это популярное дерьмо. Бритва не для тебя.
- Я... это мой Егерь. Я - новый пилот.
У коротышки было желчное лицо и тёмные с проседью волосы. Готлиб подумал, что он выглядит так, словно вот-вот взорвётся. Он с сомнением уставился на учёного:- Значит так? Значит теперь в пару к чокнутому, из-за которого я здесь торчу мне подсовывают проклятого калеку?
Готлиб нахмурился и закусил губу: - Да, я именно тот из-за которого вы тут торчите. Калека и его чокнутый партнёр поведут вашего Егеря-малютку-недоростка.
Человечек пригладил свою седеющую шевелюру и обошёл Германа, бормоча: - Вроде мне называли имя... Да, сержант Джойс мне говорил, что будет какой-то Готлиб. Я думал, пришлют кого-то с крутыми яйцами, а это немец да ещё и калека...
Готлиб молча наблюдал, как он кружит рядом, словно нервная акула - ему был отвратителен этот воняющий потом и табаком злоязыкий гном.
Я - доктор Бэлор Флуд. Главный инженер и архитектор Оккама - вот этого Егеря, которого ваша парочка наверняка угробит.
Готлиб попытался ответить, но в этот момент Бэлор метнулся к нему и, выдернув трость, пнул по больной ноге, свалив на цементный пол.
- Жалкий. Как ягнёнка завалить. Ну и сколько берёт на себя эта твоя нога? А, не бери в голову, я узнаю, как... вот может быть... может быть ремень... ну если переместить вес на здоровую ногу, тогда правое полушарие. И тогда выровняем...
Готлиб лежал неподвижно, с трудом переводя дыхание - боль в ноге, объединившись с головной болью, лишили его способностей к связной речи. Он просто смотрел на этого странного хулигана, чувствуя, что вернулся в начальную школу, где одноклассники любили развлечься, сшибая его на землю. Не обращая на него внимания, Бэлор крутил в руках трость, разговаривая, кажется, с Оккамом:
- Ты уж точно не Шон Патрик, я в этом чертовски уверен. Даже не в половину такой, таким он был,.. хех, был. Ему даже не надо было что-то на себя напяливать, чтобы пилотировать Бритву. И уж я охереть как уверен, что не был он педиком как ты и этот чокнутый татуированный ублюдок. Или это всё дурацкие слухи?
Готлиб подумал, что этот человек пугает его больше, чем кайдзю. Он был в два раза ниже и в два раза старше, но учёный чувствовал себя рядом с ним совершенно бессильным.
- Бэлор! Отвали от него!
По зелёному пути бежали близнецы. Говард наклонился, поднимая Готлиба с бетона, а Соня, едва не плюясь от ярости, выдернула из рук Бэлора трость: - Это ты сделал? Ты сбил его с ног, сучий лепрекон?
Говард успел перехватить руку сестры раньше. чем она отвесила инженеру пощёчину. Она прикусила губу. задыхаясь от ярости. Готлиб почувствовал, что краснеет. Спасение было едва не унизительнее оскорбления.
- Пф-ф. Пара испорченных детей ему не поможет. Его задница теперь моя, раз он пилот моего Егеря.
Говард вытеснил Соню и Готлиба назад на зелёную тропу, заслоняя от Бэлора собой, как наседка.
- Он не твой, а его и Ньюта. Смирись уже с этим, мелкий ублюдок!
- Он у меня пройдёт через ад, прежде чем станет пилотом.
Готлиб почувствовал, как прижавшееся к нему тело Сони напряглось от злости, когда она крикнула обернувшись: - Ты у меня ещё огребёшь, мудак!
Им вслед ещё долго нёсся хриплый смех Бэлора.
Уходя, Готлиб оглянулся - не на старика, а на Оккама. Казалось, он следит за его отступлением, прося остаться.
...............................
- Это твой номер, док. Мы живем вниз по коридору, а Мелеро - прямо напротив тебя. Если проголодаешься - на кухне всегда есть что-нибудь. Вещи твои, похоже, уже в номере.
Готлиб потёр висок, и Говард взял его за руку: - Док, ты в порядке?
Соня, нахмурившись, сняла с него капюшон. Он поморщился от яркого света и прикрыл слезящиеся глаза.
- Ну вот, у тебя голова болит... Нога в порядке? А если этот мудак тебе её повредил? Хочешь, пойдём в лазарет?
Он покачал головой и взялся за дверную ручку: - Ничего, не стеклянный. Я буду в порядке, просто надо немного поспать. Спасибо, что показали Оккама.
- Не позволяй Бэлору доставать тебя, - жалобно сказала Соня, - ты будешь крутым пилотом. А он просто мудак.
- Всё так и есть...
...........................
Номер был просторнее, чем он ожидал. В нём помещались комод, письменный стол, широкая кровать... был даже миниатюрный холодильник. Войдя в ванну, он огляделся и заметил ещё одну дверь - напротив. Он повернул ручку - замок был отперт - и толкнул дверь.
Он увидел большой постер "Акира" и несколько плакатов поменьше, приклеенные вокруг - "Годзилла против Mатры” и "Сын Годзиллы". Он споткнулся о кроссовки, разбросанные на
грязном полу и понял, куда попал. Тошнота и боль накрыли внезапно, он едва успел вернуться в ванную. Вид комнаты Ньютона разом снёс всю выстроенную защиту. Боль была невероятной. Ему казалось, что он ослеп, что взорвавшийся мозг сейчас вытечет через уши. Он успел склониться над унитазом и его стошнило. Потом он лежал на полу, свернувшись калачиком, усмиряя дыхание, загоняя боль в угол. Медленно он взял связь под контроль, оставляя Ньюта там, где его присутствие могло сдерживать мигрень. Он пытался заплакать, но слёз не было. После нападения на Онтарио Готлиб думал, что умирает. Он чувствовал давление, убивающее мозг Ньютона и был уверен, что они умрут вместе. Тогда, так же
задыхаясь от боли на полу ванной комнаты он, как ребёнок ждал миссис Мелеро, но она не отходила от Ньютона. В конце концов, это не у него в черепе дыра с дренажной трубкой.
Он поднялся и побрёл в свою комнату. Уронил на пол трость, лёг на кровать, вытащил руки из рукавов парки и свернулся под ней, как под одеялом, прикрыв глаза от света
капюшоном. Он старался не думать о Бэлоре, но понял, что сворачивается ещё плотнее. Этому человеку удалось его смутить и напугать. И хуже всего то, что он был прав. Это было похоже на смерть в симуляторе, когда он оказался совершенно бесполезным. Немного поспать - и он сможет вернуться к статистике, к безопасным цифрам и посмотреть, что можно с
ними сделать. Вполне может быть, что именно этим божьим почерком написано, где прячутся монстры.
........................
Голос, позвавший его, был тихим. Он пришёл на зов, но другой его отпустил. Он был голоден. Много еды, чтобы насытиться. Железных лодок мало, крошечной рыбы мало. Он чувствовал запах еды на суше, но земля делает его тяжёлым. Скоро он доберётся до трещины в земле и будет там. где в нём нуждаются. где есть пища. Он плывёт возле айсберга. и оборачивается вокруг него и отдыхает. Голос в его сознании задаёт вопросы, причиняет боль, почему он не знает? Разве он не часть нас? почему я не знаю?
.......................
В три часа утра Готлиб обнаружил, что больше не может спать. Взяв заметки и ноутбук он отправился в столовую рейнджеров и нашёл её удобной и мирной. Выбрав угол потемнее, он открыл ноутбук, разложил на столе записи и принялся за работу - здешнюю тишину нарушал только скрип его пера и отдалённое пыхтение каких-то механизмов.
Он помотал головой, снял очки для чтения и потёр переносицу. Цифры не складывались. Казалось, что атаки кайдзю происходят во всех океанах каждого полушария. У него была теория, но данные не подтверждали её полностью и он сомневался. Он был уверен, что кайдзю несколько - некоторые из атак были очень близки по времени и сильно разнесены территориально. Ему был нужен Ньютон, чтобы понимать, с какой скоростью движутся кайдзю... чтобыпомочь выстроить теорию... Он вспомнил свою стычку с Бэлором и его слова... Он должен был подумать и об этом.
- Работаете допоздна, доктор Готлиб?
Он поднял глаза и увидел Нэнси Арчер, катившую с кухни сервировочный столик.
Она неспешно размешала в чашке растворимое какао и отпила, критически разглядывая Готлиба. Казалось, она никогда не улыбается. Во всяком случае, он такого за ней не помнил. Суровая Нэнси выглядела полной противоположностью своего партнёра по дрифту.
- Хотите какао? И у меня есть песочное печенье - могу поделиться.
Он выпрямился и пошевелил затёкшими плечами: - Я... с удовольствием приму ваше предложение, миссис Арчер.
Она приготовила ещё одну порцию, долила в неё сливок и размешала. Она была красивой. Не такой красивой, как Ванесса, но сравнивать с Ванессой всех женщин несправедливо.
- Просто Нэнси, пожалуйста. Я бы предпочла, чтобы вы звали меня по имени.
Она поставила на стол свою чашку и блюдце с печеньем и уселась на металлический стул напротив него: - Могу ли я спросить, над чем вы работаете?
- Конечно. Я пытаюсь дать точный прогноз количества активных кайдзю на настоящее время и понять, где именно они могут быть... или как они перемещаются, учитывая, что на сушу пока ни один не выходил. Пока всё не слишком ясно.
Нэнси посмотрела на карту мира, помеченную цветными маркерами: - Сейчас им не приказывают. Они нападали на города не для еды и не в поисках пары, они это делали. потому что ими управляли. Ньютон сказал мне, что кайдзю напал на нас только потому, что был голоден. Он узнал, что лодки перевозят еду... то есть, мы - еда. Они сейчас просто животные, очень большие опасные животные, - она внимательно посмотрела на него, подперев рукой подбородок.
- Когда вы говорите с об этом с Гейзлером?
- Гарри и я навестили его после ужина. Он не может долго говорить, но он был в сознании. Теперь, когда он не итубирован, он всё время просит позвать вас.
Она подняла карту в разноцветных пунктирах и хмуро на неё посмотрела: - Я надеюсь, что они останутся в океане, чтобы мы могли их убить раньше, чем кто-то пострадает.
- Я слышал достаточно их мыслей, чтобы знать, что, когда они достаточно проголодаются, то пойдут к берегу. Но есть ещё что-то, что держит их в воде. Что-то серьёзное, я уверен. Если бы я мог выяснить пути миграции ... если все они возвращаются в одном месте ... или если они идут от одного ...
Она оставила карту и так резко сменила тему разговора, что Готлиб отложил печенье, так и не откусив: - Я слышала о том, что произошло с Бэлором. И знаю, что это должно вас беспокоить. Я хотела бы поговорить с вами об этом.
- Как вы узнали?.. Это не имеет значения.
- М-м-м... доктор Готлиб, знаете - я большой эксперт в "мне не важно, что про меня думают". Я уверена, вы уже слышали всякие вещи обо мне, Гарри и Ханни?
Она отпила ещё глоток: - - Вы знаете, что Ханни была порнозвездой?
Он приподнял бровь и поджал губы: - Нет, я не знал.
- Да, думаю вы вообще про это мало что знаете. Вы самый настоящий пуританин, я думала, что таких не бывает.
Она откинула голову назад и медленно вздохнула: -Я отказалась от довольно перспективной актерской карьеры, когда Гарри отозвали в Центр управления. Я не люблю чувствовать себя бесполезной, и он нашел способ помочь. Я знала, что он изменял мне с Ханни в течении многих лет, но ... на самом деле, когда я говорила с ней...
Она смотрела ему в глаза, голос звучал серьёзно и убедительно: - В первый день в Академии мне сказали, что я не продержусь и неделю. Дедовщина и обучение - это было весьма болезненно. Но я здесь, потому что мне было все равно, что обо мне думали другие люди... важно только то, что думают те, кого любишь. Вы понимаете?
- Я не вижу, какое это имеет отношение к путям миграции кайдзю, которые мы обсуждали.
Она откусила печенье: - Позвольте я попробую объяснить доступно... Мелеро были лучшими резервными пилотами. Их дрифт-совместимость настолько высока, что они побили рекорд Академии по скорости соединения. А тут ты - скучный издёрганный человек, практически не нюхавший дрифта, никогда не стоявший в Егере, побеждаешь их в игре вместе с Реаниматором. Проклятый Реаниматор... Маленький парень из трюма. Гиперактивная мелюзга, которая никогда не молчит достаточно долго, чтобы сунуть в рот еду, - она раздражённо постучала по столу рукой с прекрасным маникюром и продолжила: - Вы будете работать с людьми, которые вас не одобряют... или им не нравится то, что вы делаете... или вы их просто бесите. И знаете что, Герман?
Он ждал ответа, пока она с наслаждением прикончила своё печенье, допила последний глоток какао и стукнула чашкой о стол: - На хуй. Их.
И смахнула крошки с блузки.
- Кого волнует, что они думают? Кого волнует, что думают механики и инженеры? Ньютона волнует, что вы хромаете? Близнецов Ватлей и всеобщую няньку Мелеро интересует, с кем вы спите? Черт, нет. Держитесь друзей, Герман и нахуй всех остальных. Усвойте этот урок и станете круче, чем уже есть. Вы поняли?
Он медленно кивнул, жёстко сжав рот.
- Хорошо. Навести Ньютона как только сможешь. И доешь это печенье - для пилота у тебя недобор веса.
Он увидел на её лице слабую, призрачную улыбку: - Спокойной ночи, доктор Готлиб.
.............................
Герман осторожно потряс миссис Мелеро за плечо. Он нашёл её спящей в кресле у кровати Гейзлера. Она выглядела измождённой, собранные в хвост волосы были грязны, под глазами залегли тёмные круги.
- Миссис Мелеро?
Она пошевелилась и застонала, потягиваясь: - Ньютон? Ещё не пора... Герман?
Она улыбнулась ему - удивлённая и заспанная: - Ох ... Cariñ, я беспокоился о тебе, но я была слишком занята, чтобы тебя навестить. Нета мне бы сказала, но...
- Я вас сменю. Посижу пока с Гейзлером.
- Ты уверен? Он в порядке на самом деле, просто ничего не видит, - она прикрыла глаза рукой, изображая повязку, - так лучше, когда мигрень...
- Да, про мигрень я знаю всё.
Нита встала, потягиваясь: - Меняй лёд, когда растает. Я вернусь через несколько часов, - она взяла его ладонь и приложила к щеке: - Вы учёные, за вами глаз да глаз, да?
Когда она ушла, он заменил пакет со льдом со лба Гейзлера на новый, добытый из мини-холодильника. Ньют застонал, поднял руку, чтобы показать, что проснулся и пробормотал плывущим голосом: - Спасибо, Нита ... в самом деле, стало жарковато.
- Это я, Ньютон, я не заметил, что ты проснулся.
Рука Гейзлера, вылетев из-под одеяла, слепо зашарила в воздухе: - Герман? Чёрт возьми, где ты был? Почему не пришёл раньше?
- Я был у тебя до высадки несколько раз, но ты... наслаждался морфином.
Но Ньютон уже не слушал его, говоря со скоростью миля в минуту, слова лились без пауз, натыкаясь друг на друга: - Ты видел? Ты видел, что оно думало? Разве это не удивительно? Мы практически оказались в сознании кайдзю! Я имею в виду, я не увидел всё, это было слишком сильно, но оно в самом деле со мной говорило!
Ньют хватал ртом воздух. Похоже, его подташнивало, но он продолжал улыбаться. Готлиб поморщился, почувствовав слабый всплеск головной боли: - Да... да я видел.
- Мы должны сделать это ещё раз... в следующий раз мы будем ...
- Гейзлер, Бога ради! После прошлого раза у тебя дыра в черепе! Что ещё должно случиться с твоим мозгом, прежде чем ты поймёшь? Теперь слушай меня... Мы должны выяснить локацию кайдзю, и они должны быть уничтожены. Ты видел тоже, что и я - рано или поздно голод выгонит их на сушу.
Ньют уронил голову в подушку и попытался отдышаться: - Да... ты прав. Просто я иногда теряюсь во всём этом и забываю, кто мы на самом деле.
Готлиб подвинул стул поближе к кровати и взял Ньюта за руку. Почему-то ему казалось, что этим он привязывает его к земле. В ответ Ньютон сильно стиснул его пальцы.
- Герман, я думаю, что они уборщики, которые должны зачистить людей. Первая категория проверила воду ... потом пошли боевики, этакие эсминцы. Но в конце концов хозяева прекратили тратить ресурсы на клонирование и запустили самовоспроизводящихся особей... Как и во времена динозавров. Они должны были сосредоточится на зачистке. Их подключили к коллективному разуму, чтобы они знали, что есть другой мир... но они родились на земле. Oтачи не случайно была беременна ... Сколько времени займет рост? Мы должны выяснить. Возможно, это годы, а они всё ещё растут... мы ничего не знаем об их жизненных циклов ... мы ... - он задохнулся: - Меня тошнит, Герман, поищи ведро, пожалуйста...
Жёлтое пластиковое ведро стояло возле кровати. Он успел вовремя.
- Так... с этой мигренью всё время тошнит... когда болтаю - хуже. Не могу долго говорить.
Готлиб потёр висок - боль нарастала и вытер бумажной салфеткой рот Ньюта. Глаза Гейзлера были перевязаны полосой чёрной ткани, видимо, для него свет был по-прежнему невыносим. Готлиб вспомнил, как резало его глаза после атаки. Он опять сменил компресс на лбу Ньютона и взял его за руку. Его собственная голова пульсировала, но это была терпимая боль.
- Теперь, когда Рифт закрыт, они действуют без приказов, подчиняясь инстинктам, но ты думаешь, что они размножаются? Или ... мы просто имеем дело с несколько младенцами, которые родились здесь раньше?
Дыхание Ньюта опять сбилось: - ...не знаю ... ... у ранних не было репродуктивных органов... даже у Отачи не было нормальной матки ... но они все такие разные ... некоторые, возможно, способны размножаться.
- Но почему они не идут к земле? Чего они ждут? Ньютон, мне кажется, что их что-то контролирует. Если бы работали только инстинкты, они бы давно съели всё, до чего способны дотянуться, не прячась в океане. Нам нужно больше информации.
- Вот для чего построен Оккам. Вот почему мы должны ... ведро!
Он переждал, пока Гейзлер вздрагивал над ведром.
- Я сегодня видел Оккама...
Ньют дико взмахнул руками: - Он потрясающий, правда?! Может погружаться глубже, чем любой Егерь из прошлых!
- Стоп. Перестань говорить. Мы поговорим об этом, когда тебе станет лучше. Гейзлер кивнул, преодолевая очередную волну тошноты.
- А я даже не сказал тебе ... лаборатория - так много надо сделать. Нам очень много надо сделать...
- Потом. Мы подумаем об этом, когда тебе станет лучше.
Готлиб сжал руку Ньюта, почувствовал биение пульса. Он смотрел на выбритые волосы и повязку и искал что-то, что сможет рассмешить Гейзлера: - Говоря о репродуктивных органах... Ты в курсе, что Ханни Паркер была порнозвездой?
- Ха .... нет ...
- И тем ни менее - была.
- Ньютон перекатил голову на подушке, его тело напряглось: - Это... забавно.
Голос Готлиба упал до шёпота:
- Я так и думал. Ньютон,я бы предпочел, чтобы ты больше не убегал. Ты напугал меня после игры. Эта твоя привычка делать внезапные глупости меня пугает. А потом, когда
всё кончается, я в бешенстве. Это эгоистично по отношению ко мне. Если явынужден делить с тобой твою жизнь, тебе придётся уважать мои чувства хотя бы из вежливости. Ньют улыбнулся - замороженная половина рта дрогнула - и сжал пальцы Германа, и это было действительно единственное извинение, в котором Готлиб нуждался.