Оформление

[Andrian Reid]

Господа, тут возник вопрос. Как вам оформление сообщества? Понятно, что дизайн не блещет, волнует скорее вопрос читаемости текста. Мы делали несколько вариантов, этот вышел самый читаемый, проверяли на 4 компьютерах, но выяснилось, что нормально не у всех читается.
Ваше мнение?
UPD: Хотя большинство устраивает, все-таки процент неудовлетворенных большой. Так что, хотя у нас тут диктатура, но с элементами демократии, изменения в дизайн внесены. Временно, так как будем придумывать другой. Но если появится кто-то, кто захочет заняться дизайном - будем рады!
Ваша администрация.

запись создана: 23.07.2013 в 14:35

Вопрос: Как вам дизайн?

1. Меня все устраивает.		15	(51.72%)
2. Не особо красиво, но читать нормально.		6	(20.69%)
3. Нет, не устраивает, надо менять! (в комментарии)		8	(27.59%)
4. Нет, не устраивает, я сделаю! (в комментарии)		0	(0%)
Всего:		29

@темы: Organizational

---

[полупроводник]

Богомол подумал WHAT THE HELL и принёс перевод и сюда [2]

Название: Шесть уровней разделения
Автор: historymiss
Фандом: Pacific Rim (2013)
Персонажи: Герман и Ньютон
Рейтинг: PG
Размер: драббл
Категория: джен
Жанр: драма, юмор
Описание: шесть мелочей о Ньюте Гейзлере и Германе Готтлибе и о том, что они похожи намного больше, чем сами об этом думают.
Примечание: меня попросили и в меня кинули. Я и перевела, пока на крыльях. или на игле, я не уверена.

читать

1.

Список вещей, которые реально круты, за авторством Ньютона Гейзлера (10 лет).

1. Пауки
2. Я серьёзен насчёт пауков, вы видели их ноги, их же ВОСЕМЬ!
3. УЖ ТОЧНО НЕ СЭЛЛИ-ЭНН ГРИН
4. «Могучие Рейнджеры», но не сами рейнджеры в «Могучих Рейнджерах», а монстры в «Могучих Рейнджерах».
а) Мне всегда грустно, когда они умирают, они куда круче этих тупых людишек, и это не СТРАННО, это называется ЭМПАРТИЯ. Слышал это слово в одном из маминых ток-шоу. Возможно, это потому что я ЕВРОПЕЕЦ.
5. Получить собаку, МАМ.

2.

Герману Готтлибу было одиннадцать, когда он переехал в Англию, и к тому времени, как ему исполнилось двенадцать, его акцент совсем испарился. Сестра иногда подшучивала над ним из-за этого. Тот первый год был трудным для обоих – даже несмотря на то, что война закончилось десятилетия назад, их всё равно воспринимали как врагов (то, что они пошли в школу, в которой совсем недавно делали большой проект по Второй Мировой, совсем не помогло). Дети издевались над ними, даже несмотря на учителей.

Герману было труднее. У Ванессы не было полиомелита. Ванессе не приходилось хромать после наказаний. Ванессе не приходилось сидеть во время игры в футбол, или регби, или нетбол, глядя, как другие дети играют без неё.

Герман решает, что тишина – это почётно, и начинает играть с плиткой на потолке спортивного зала, подсчитывая голы. В этой игре он преуспевает.

3.

Так, хорошо, это вовсе не круто – визжать от радости при виде черепа огромного монстра.

Но Ньют всё равно это делает. А потом фотографирует его.

Да и кто бы ему запретил – ему двадцать три, только что получил степень по зоологии, а это… это была та самая вещь, которую он видел во снах с тех пор, как ему исполнилось восемь. Да, оно убило сотни людей. И всё это очень грустно. И Ньют смотрел вместе со всем миром в день К, с поднесённой ко рту вилкой, как кайдзю, которого потом назовут «злоумышленником», буйствует на Восточном побережье, и молился, чтобы всё это закончилось.

Но, чёрт подери, это существо было потрясающим. По-настоящему, в самом нужном смысле слова, что-то вроде «заслуживающим немного счастливого визга время от времени.»

Ньютону Гейзлеру было двадцать три, когда он наконец нашёл монстров, которых так долго ждал.

4.

«Гигантский монстр атакует Америку» стало всего лишь третьей главной новостью, сразу после футбола и последних сплетен о знаменитостях. Но Герман всё равно следит за ней из своего общежития в Оксфорде. Ему нет дела до кайдзю. Они интересуют его в некоем абстрактном смысле – в том, что они могут сожрать всё население планеты – но самым интересным для него является их система.
Кайдзю, как и все – существа, склонные к порядку, и для них таким порядком является портал. Герман начинает работу над теорией, вычисляя появления кайдзю в прекрасно скоординированной системе, заполняя бесчисленные записные книжки и грифельные доски цифрами. Он даже публикует несколько работ – они помогают ему в получении докторской степени.
Проходит немного времени, и Оборонные Силы Тихоокеанского региона находят его, как он и ожидал. Маловероятно, что таким образом они спасут мир, но Герман всё равно благодарен за предоставленный шанс.

5.

Они ожидали натиска инопланетных мыслей, ощущения необъятности тела, которое намного больше их собственного, холода чёрной воды и бесконечное падение сквозь врата. Но они не ожидали того, что их собственные разумы будут так схожи.

Конечно, есть несколько различий. Разум Ньюта легче всего описать словом «американский»: наглый, шумный, самонадеянный, полный показушной храбрости, которая может рассыпаться в любое мгновение. Но есть здесь и знакомые чувства. Неспособность найти своё место. Одиночество. Потребность – где-то глубоко, очень глубоко внутри – проявить себя.

Это так избито, и этот факт смущает обоих, но так уж обстоят дела. Получается, что у двух слишком увлечённых учёных-изгнанников может быть куда больше общего, чем они думали. Ньют предлагает никогда больше об этом не заговаривать. Герман охотно соглашается

6.

Список реально крутых вещей, за авторством Н. Гейзлера и Г. Готтлиба, доктора наук.

1. Спасение мира.
2. Спасение мира, НЕУДАЧНИКИ. (Ньютон, нельзя писать это дважды, и это всё равно было результатом усилий многих людей.)
3. Запашок Германа.
4. Ньютон не осознаёт значения слова «круто», если только он не находит мой аромат чем-то привлекательным – в таком случае комплимент засчитывается, но не принимается.
5. Вы двое - взрослые люди. Возвращайтесь уже к работе. (целую-обнимаю, Тендо)

@темы: Dr. Newton Geiszler/Charlie Day, Raiting: PG, Dr. Hermann Gottlieb/Burn Gorman, Gen, Fanfiction

---

[полупроводник]

Богомол подумал WHAT THE HELL и принёс перевод и сюда

Название: Наполни мои лёгкие кислородом
Автор: crowbarwolf
Фандом: Pacific Rim (2013)
Пейринг: Райли/Чак
Рейтинг: R за мат
Размер: мини
Категория: препреслэш
Жанр: драма, кое-где юмор, кое-где WHAT, альтернативный финал канона
Описание: Чак впервые увлёкся парнем за год до того, как решил стать вторым пилотом своего отца.
Примечание: нашла адын фанфик, перевела, потому что сама написать не смогу.
А ещё потому что Глэдстоун, если вы понимаете, о чём я. X)
ЗЫ: автор делает реверансы в сторону канона на случай, если что-то напутал.

читать

Чак впервые увлёкся парнем за год до того, как решил стать вторым пилотом своего отца.
Это было шесть лет назад - тогда лицо Райли Беккета мелькнуло на экране, и не один, а три раза; он и его брат, одетые в белую броню, только что вернувшиеся с поля битвы с гордыми, счастливыми улыбками на лицах.

«Он восхитителен», - подумал Чак тогда. – «Чёрт побери, хочу быть таким же, как он.»

Подавленное, полное ужаса выражение на лице его отца, когда он услышал о пилотировании, было достаточной причиной для того, чтобы передумать.
Но недостаточной для того, чтобы помешать ему записаться на следующий год, когда погиб Янси Беккет, и Райли Беккет, этот чёртов трус, исчез с лица земли.
_

Иногда он задумывается над тем, что же он тут, к чертям, забыл вместе со своим отцом.
Его отец, Великий Геркулес Хэнсен, всегда первый и всегда лучший, в душе очень эмоционально нестабильный человек.
Кроме того, Чак может назвать тысячу и одну вещь, которых недостаёт его отцу, но он также знает тысячу и два качества, которые он хотел бы у него перенять. И только это имеет значение.

-

Когда маршал впервые подверг их испытанию для установки прочной связи, это было похоже, за отсутствием лучшего слова, на то, что тебя по лицу ударяет туева хуча кирпичей.
Только в данном конкретном случае кирпичи были ещё и металлические, и некоторые из них чуть не раздавили ему гортань.
Чак не мог дышать из-за внезапного натиска эмоций и воспоминаний, передаваемых прямиком в его голову: мать улыбалась, на ней было розовое платье с цветами, и Макс – тогда ещё совсем щенок – жалобно смотрел с другого конца улицы, и отец смеялся над глупыми мамиными шутками и взъерошивал волосы, когда ветер усиливался, и Чак хмурился, глядя на небо.
После Стэкер одобрительно хлопнул их по плечам, на лице его играла довольная улыбка.
Они не разговаривали друг с другом и не смотрели друг другу в глаза целую неделю.
Словно им пришлось снова переживать смерть мамы.
_

Доктор Гейзлер был одним из тех людей, которые могли бы возглавить список Чака «Самые странные люди, которых я когда-либо встречал». На самом деле, он занимал второе место, сразу за своим другом – или кто он там? – доктором Готтлибом.
Чак подумывает пересмотреть свой список, глядя на тарелку, полную чего-то, что, он уверен, совсем несъедобно, которую протягивает ему доктор Гейзлер.
Чак моргает и закусывает губу.
- Что это за хрень?
Это даже не звучит как вопрос. Чак тычет вилкой в лужицу чего-то жёлтого, и это определённо не яичница. Оно вздувается и отзывается странным чмокающим звуком. Доктор смотрит на Чака так уничтожающе, словно… Что?
- Это яичница, - голос доктора Гейзшлер звучит с гордостью, как у домохозяйки, которая наконец-то не пережарила обед. – Ты попробуй. Я пробовал. На вкус лучше, чем на вид.
Теперь уже Чак смотрит на доктора, как на идиота.
- Яичница, ага, - повторяет он недоверчиво. Оскал доктор делает его похожим на психа.
Недалеко от них Макс обстоятельно обнюхивает свою собственную тарелку. Он соскальзывает с кресла, падет на пол и не двигается. Вообще.
Чак смотри на своего возможно уже дохлого пса, потом на улыбающегося доктора.
- Ох, да, - доктор пытается изобразить святую невинность. – Может, это и не яичница.
- У тебя две минуты, - Чак начинает разминать мышцы, и доктор Гейзлер бежит так, словно ему на спину приклеили Кайдзю.

-

Через полчаса Макс просыпается со счастливым лаем и бегает вокруг ног Чака, словно он не видел его как минимум полвека.
Доктор Гейзлер всё ещё бегает от него.
День потихоньку налаживается.

-

- Ты же знаешь, я смогу это сделать, - Чак слышит, как Мако произносит это, обращаясь к маршалу - или к Стэкеру - да какая разница. – Если ты дашь мне шанс…
- Нет, - твёрдо отвечает Стэкер. Он смотрит, как лицо Мако превращается в пустую безэмоциональную маску, и она возвращается на свой пост к пульту управления. Макс берёт инициативу в свои руки и радостно ковыляет к девушке. Чак следует его примеру и передаёт ей леденец. Просто потому что он может.
Мако смотрит на него, склонив голову, непонимающе моргает.
- У меня лишний. Ешь, - он скрещивает руки на груди. А потом чувствует себя полным придурком – что это он такое сделал вообще? – и утаскивает прочь подвывающего Макса.
Он не видит улыбки, которая появляется на лице девушки, но она вряд ли предназначена ему, бросьте.

-

Ходят слухи про старого пилота, которого снова призывают на службу, парня, который потерял своего брата пять лет назад, и всякое такое. Бла-бла.
Чак слушает их – конечно, он же не совсем идиот – и пробирается в комнату Мако, пока она составляет список возможных кандидатов на второго пилота. Он находит папку спустя пятнадцать минут, и написанное на ней имя ослепляет его, словно вспышка.
Райли Беккет.

-

- Что с тобой? – спрашивает отец, когда они идут в очередной рейд. – Гейзлер опять пытался отравить твою еду?
- Он не сможет, даже если будет пытаться тысячу лет, - отвечает Чак. – Всё со мной в порядке. Не надоедай.
Скептичный взгляд отца наталкивается на одну из лучших защитных масок Чака. Голос Стэкера вырывается из колонок, и они не разговаривают до приземления.
Позже Чак улыбается, и плюётся, и ругается о некомпетентных пилотах и так далее, и отец смотрит на него осуждающе всё то время, пока Мако рассказывает им о новом пилоте, Райли Беккете, который скоро присоединится к их маленькой команде.
Чаку всё равно.
- Пошли, малыш, - подзывает он Макса, и они уходят за деталями к посту Стэкера.
У него есть дела и поважнее.

-

Первая встреча не проходит гладко.
Конечно, а что он вообще ожидал? Что его кумир будет выглядеть не как поверженный герой, даже по прошествии пяти лет?
- Да ты просто пушечное мясо, - бросает Чак прямо в лицо Райли – самого, блять, Райли Беккета! – а потом запирается в собственной комнате.
Это по-детски, он знает, и теперь даже его пёс смотрит на него осуждающе, но Чаку всё равно.

-

Северный ветер куда холоднее тех, что дуют на востоке, это очевидно. Гонгконг состоит из плавящего кожу солнца и чириканья птиц, и здесь так жарко, господи.
Потому неудивительно, что Беккет подходит к нему, пока тот копается в запчастях Стэкера, одетый только в тёмные выцветшие джинсы. На нём даже сапог нет, матерь божья, зато у него есть пара ничего себе лодыжек. И пальцы. Пальцы тоже хороши.
Чак почти готов размозжить себе голову и отрезать руку, когда Беккет садится рядом, и эти гибкие мыщцы, и загорелая кожа, и…
Да.
Блять.
Чаку стоит немалых усилий вернуться к своему занятию и игнорировать тихий смех отца где-то совсем рядом. Металл, зажатый между пальцев, на ощупь холодный, и Чак ищет инструменты, пока Райли молчит.
- Итак, - наконец произносит Беккет. – Прости, что надрал тебе задницу. Как-то это было не по-мужски.
Чак фыркает, но улыбается. Слегка.
- Это я виноват. Не стоило такого говорить. Передай Мако мои извинения. Потерял терпение, и меня понесло. Она восхитительная, и я её люблю. Она словно уменьшенная версия Саши, только более милая, потому что нельзя просто так назвать Сашу милой и потом выйти сухим из воды, и…
- Уоу, - Беккет просто вынужден прервать эту тираду. – Дыши ровнее, а то такое ощущение, что у тебя сейчас начнётся паническая атака.
Чак ничего не говорит, потому что, ну… возможно, она самая чуть и не началась.
Только вот рука Беккета на его плече, и дыхание у Чака перехватывает, когда он пытается закинуть молоток в ближайший ящик.
Беккет убирает руку.
- Извини. Просто… Мой брат тоже так делал – копался в машинах, когда нервничал.
- Я не нервничаю, - бормочет Чак. Беккет смеётся, запрокинув голову и показывая все свои тридцать два наибелейших зуба. Чак хмурится и бросает в него грязную тряпку.
- Хватит ржать.
- Да, конечно, - в голосе его ещё слышна улыбка, но смеяться он перестал. – Ты рискуешь жизнью ради спасения мира, собираешься взорвать несколько бомб. Под водой. Конечно, ты не нервничаешь.
- Саша вон не нервничает, с чего должен я? – они оба смотрят туда, где около Альфы возвышается Саша… Она нервно крутит локон своих волос. Чак вздрагивает. Говорит о том, что время неподходящее.
Беккет пытается скрыть улыбку.
- Точно. Ладно, просто, будь осторожен! Мы и так достаточно людей потеряли, терять ещё и тебя не хочется.
Чак смотрит на него, не в силах ничего сказать.
- Ты хороший пилот, Хэнсен, в этом сомнений нет, - произносит Беккет и уходит.
Чак делает вид, что вовсе не краснеет, и набрасывается на еду, не обращая внимания на смеющегося отца и Макса, которого тот держит на руках. И пёс на его стороне, предатель.
-

Конечно, Вселенная их ненавидит, и они теряют «Красный Тайфун» и «Черную Альфу» меньше, чем через час.

-

У них нет времени скорбеть по пилотам, но Чак урывает секунду, чтобы забежать в комнату Алексея и посмотреть на фотографии, пришпиленные к стене.
- Ты хорошо их знал? – Беккет стоит в дверях. Чак не поднимает взгляда, собирая фото в коробку вместе с остальными.
- Саша была замечательной. Никто с ней не связывался, не только из-за Алексея – она была страшна в гневе. Однажды какой-то техник попытался с ней флиртовать, а она так на него посмотрела, что он чуть от страха не обделался. Алексей плакал от смеха.
Хорошие были воспоминания, одни из тех, которыми Чак дорожил. Отец тогда тоже смеялся.
- Тройняшки были те ещё сорванцы. Пробирались в нашу комнату, подкладывали жуков в подушки или притаскивали бомбы-вонючки. Может, у доктора Гайзлера их забирали, не знаю. На следующий день они извинились, а потом опять творили всякое. Алексей их обожал.
Они надолго замолчали. Воздух в комнате так пропитался горем, что им невозможно было дышать. Наконец, Чак поднимается, аккуратно держа коробку.
- Мы должны довести дело до конца. Чтобы их жертвы не были напрасными.
Беккет улыбается.
- Ты и вправду кричишь «Вперёд, Эврика!» во время боя?
- О, заткнись.

-

Отец догнал его в лифте.
- Знаю, - говорит Чак, ненавидя себя за дрожь в голосе. – Не нужно мне ничего говорить. Я всё знаю.
От того, как исчезает с лица отца это напряжение, и сердце может разорваться, и Чак удивляется, почему им потребовалось так много времени, чтобы во всём разобраться.
Он наклоняется, чтобы потрепать Макса по голове, вспоминает всё то, через что им пришлось пройти, как он был раздавлен, а отца не было рядом.
- Позаботься о нём, - просит Чак, обращаясь к обоим.
Он уходит.
Двери лифта закрываются.
Чак закрывает глаза и думает о Сиднее.

-

- Я прикрою твою спину, - сообщает Беккет. – Надеюсь, ты это знаешь.
- Я знаю, - отвечает Чак, думая об отце. – Я твою тоже.
- Хм. Твоя выглядит соблазнительнее.
Чак краснеет и смотрит на него – в изумлении – а Беккет смеётся. Он всегда смеётся.
- Ладно, я серьёзно. Насчёт всего.

Он идёт к «Бродяге», оглядывается через плечо, ухмыляется, а Чак откровенно пялится. И ничего не может с этим поделать.
К нему подходит Мако и ободряюще хлопает его по плечу.

-

Чак не считает себя совсем уж наивным. Он знает, что всё закончится плохо, где-то глубоко в душе. И ему всё равно больно – так больно, словно в него врезался поезд – когда становится ясно, что смерти действительно не избежать.
- Прости, парень. Кажется, живыми мы из этого дерьма не выберемся, - выдыхает Стэкер.
Коммуникатор уже давно сдох, и слова Мако всё ещё отдаются эхом в ушах. Она назвала его «Сенсей». Она уже давно его так не называла.
- Жаль, что вы так до конца и не разобрались, маршал. С Мако, - он думает об отце и еле сдерживает слёзы. – Она славная.
- Так и есть, - соглашается Стэкер, а потом…
Потом мир становится сплошной тьмой.

-

Он не знает, сколько времени провёл в воде. Всё, что он помнит, это холод вокруг, и сырость, и всё такое тяжёлое, а Стэкер уже…

-

- Сукин сын, - бормочет Райли, вытягивая насквозь промокшее, тяжёлое тело из воды. Чак Хэнсен в его руках смеётся, низко и гортанно, растягивая бледные губы в улыбке.
- Аккуратнее, Беккет, надеюсь, ты сейчас не о моём отце.
Райли смеётся, громко и безнадёжно, и Чак понимает, что уже соскучился по этому смеху.

@темы: Slash, Dr. Newton Geiszler/Charlie Day, Chuck Hansen/Robert Kazinsky, Raleigh Becket/Charlie Hunnam, Mako Mori/Rinko Kikuchi, Marshal Stacker Pentecost/Idris Elba, Hercules Hansen/Max Martini, Fanfiction, Raiting: R

---

Tumblr In The Night - 3

[Andrian Reid]

Ночной Тумблеро-картинко спам, часть 3. И на это у меня ушло больше половины ночи. >< Есть причина, почему мой компьютер зовут Дубина. Ньютон Гейшлер, PG-13, джен, превью, много татуированного торса Ньюта.


sephiramy

+ 13 штук

robocop69


pembroke


nectarousness


thestripedshirtgirl


tankens


hostesscakes


nangke-art


fridaynightgurus


kaijuwhiskey


hjatink


irrelevant-pink-blanket


kelly-draws


baruyon

@темы: Art, Raiting: PG-13, Dr. Newton Geiszler/Charlie Day, Gen

---

Tumblr In The Night - 2

[Andrian Reid]

Ночной Тумблеро-картинко спам, часть 2. Have fun! Повторяюсь, но - Ньютон Гейшлер/Германн Готтлиб, PG-13, слэш и джен, превью.


macbethoff

+ 12 штук

eckses


nangke-art


oelm


newtgeizsler


alienfirst


cafealluvion


fridaynightgurus


pembroke


ipecac-ink


vera-ist-44


abitto


pembroke

@темы: Slash, Art, Raiting: PG-13, Dr. Newton Geiszler/Charlie Day, Dr. Hermann Gottlieb/Burn Gorman, Gen

---

Tumblr In The Night - 1

[Andrian Reid]

Ночной Тумблеро-картинко спам, часть 1. Хотя уже утренний. Все по стандарту - Ньютон Гейшлер/Германн Готтлиб, PG-13, слэш и джен, превью.


tankens

+ 13 штук

baruyon


kanapy


eemamminy


missusmagius


creepy-fag


chiouart



cafealluvion


manuartandstuff


majoe3


inuis


kingdogs

@темы: Slash, Art, Raiting: PG-13, Dr. Newton Geiszler/Charlie Day, Dr. Hermann Gottlieb/Burn Gorman, Gen

---

Фанфик: "Одержимый"

[Doctor Snacksir]

Название: Одержимый
Автор: Cerese
Фандом: Pacific Rim (2013)
Рейтинг: PG
Пейринг: Готтлиб/Гейшлер
Жанры: юмор, повседневность
Размер: драббл (~1300 слов)
Дисклеймер: стандартный

Доктор Ньютон Гейшлер одержим кайдзю столько, сколько Готтлиб его помнит. И даже раньше - с самых первых нападений, начавшихся без малого тринадцать лет назад. Самому Ньютону было немногим больше, чем тринадцать, в то время как его будущий коллега уже был выдающимся математиком и начал работу под руководством маршала Стэкера.

Готтлиб тщательно перепроверяет последние записи на доске, нервно кусая губы. Стена, целиком исписанная уравнениями и формулами должна вызвать ужас у человека, не имеющего ничего общего с точными науками, но на деле это довольно простой расчёт, который в состоянии провести даже студент-первокурсник любого технического университета. Сможет ли он сделать это безошибочно - другой вопрос. Доктора Германна Готтлиба - профессионала в своем деле - он не интересует. Допускать ошибки в теории вероятностей не его уровень.
То, чем Готтлиб занимается в данный момент, предсказывает появление двух монстров 4-й категории уже через несколько дней. Конечно, маршал не поблагодарит его за такую новость, но и за голову на плечах можно не беспокоиться. Слава богу, он живёт в цивилизованном обществе, где уже как несколько столетий забыли, что раньше делали с гонцами, нёсшими плохие вести. Готтлиб действительно рад этому. Он лишь выполняет свою работу - все прогнозы делают числа. Сейчас надежду дарует или убивает только математика. Она точна и равнодушна, в отличие от той же биологии - ещё одной одержимости Гейшлера.
Готтлиб бережно кладет трость на столешницу и отряхивает потёртый рукав пиджака от мела, - привычка стирать с доски тем, что под руку попадётся, появилась у него ещё в студенческие годы. Но, по сравнению с тем, что творится в другой половине лаборатории, его привычка уже не кажется такой неряшливой. У Ньютона все как всегда: беспорядок на столе, плавно переходящий в беспорядок на полу. И как можно работать в таких условиях? Один только резервуар содержится практически в стерильной чистоте. И, судя по показаниям компьютера, его постоянному обитателю - сегменту мозга кайдзю - живётся совсем неплохо. Несколько его отростков всё ещё не потеряли способность двигаться и попеременно присасываются к пуленепробиваемому стеклу, словно примериваясь, где оно наиболее уязвимо, чтобы нанести удар и выбраться наружу. Но даже живучий мозг кайдзю не способен на такие выходки, иначе большая часть убитых особей продолжала бы громить густонаселенные прибрежные города мира.
Готтлиб смотрит на резервуар с особенным нескрываемым отвращением, но без иррационального страха, преследовавшего его первое время.
"Это абсолютно безопасно", - уверяет его Гейшлер, и Готтлибу приходится верить ему на слово. Из-за сокращения денег на проект им выделили одну лабораторию на двоих, однако этот салага посмел требовать себе отдельное помещение, то ли для особого хранения образцов, то ли опасаясь, что Готтлиб может эти образцы испортить или продать. Готтлиб искренне не понимает, как можно заинтересовать учёного такими низкими вещами.
Гейшлер напротив интересуется всем подряд. Даже "дрифтом". Казалось бы - с чего. Понятие связи посредством нейронного моста - вещь довольно интимная и за все годы войны применимая лишь к пилотам "Егерей", в большинстве случаев связанных кровным родством. Поэтому Готтлиб оказывается не готов к разговору, поднятому после того, как они оба наблюдали за Беккетом и Мори. Пока ещё на симуляторе, а не на поле боя.

- Как думаешь, - спрашивает Гейшлер, перегибаясь через кипу бумаг на столе Готтлиба, чтобы поставить кружку кофе, - будь мы пилотами "Егерей" тоже, мы были бы совместимы для "дрифта"?
Готтлиб подчеркивает значение вычисленной дисперсии и откладывает мел. Вопросы, подобные этому, подразумевают под собой начало длинного и бессмысленного разговора, на который у него, говоря откровенно, нет ни времени, ни желания. Жаль современная наука не знает способов заставить доктора Гейшлера заткнуться.
- Почем мне знать, - хмуро отвечает Готтлиб и кивает на кресло. - Даже не будешь садиться?
- А можно?
- Почему нет?
- У тебя чисто как в операционной хирурга.
Готтлиб обводит взглядом разбросанные на столе отчеты и отнюдь не тоненький слой меловой крошки на полу. Да, вполне чисто по меркам Ньютона.
- Не страшно.
Гейшлер медленно обходит письменный стол и садится в кресло так осторожно, будто оно собирается напасть на его задницу.
- Ничего, что я руки с улицы не помыл?
- Ты ведь не можешь просто сесть, без заговоров?
- Так что скажешь? - настаивает Гейшлер.
- Скажу, что это одна из самых глупых мыслей, когда-либо приходивших тебе в голову.
Первое место в рейтинге Готтлиба занимает, конечно, идея установления нейронного моста между человеком и кайдзю. То есть, фактически, между Ньютоном и тем полумёртвым куском мяса в аквариуме.
Не обязательно быть биологом, чтобы знать, чем может закончиться "дрифт" для несовместимых друг с другом людей: депрессией, психическими расстройствами, смертью. Порой даже в тех случаях, когда связь устанавливалась между настолько близкими людьми, как, например, муж и жена. Готтлиб становится свидетелем подобных исходов не раз и не два за все те годы, что участвует в проекте. Так что пусть лучше этот выскочка умрёт от любопытства.
Ньютон не притрагивается к кофе и явно жаждет услышать рациональные объяснения.
- А раз тебе эта идея не кажется безумством, - продолжает Готтлиб, возвращаясь к расчётам, - выходит, что на одни и те же вещи мы смотрим по-разному, а это недопустимо при установлении связи, понимаешь?
Гейшлер невозмутимо кивает, так, будто Готтлиб привёл аргументы "за", а не "против".
- Но думать иначе - это одно, а действовать - главное ведь действовать! - совершенно другое.
- Действовать, говоришь. Быть может, ещё и слаженно? Как ты себе это представляешь?
Готтлиб говорит, решая, наверное, сразу три уравнения одновременно, и от волнения его почерк получается "скачущим" совсем по-детски. - А воспоминания? Их поток, если так можно выразиться, должен быть одинаковым по интенсивности или что-то вроде того...
Готтлиб не сомневается, что Гейшлер выдержит эту связь, но самому ему точно не справиться с хаосом в голове у этого чудака.
Ньютон складывает руки на груди и задумчиво трёт переносицу.
- А что если мы подготовимся? В смысле, как можно более подробно расскажем друг другу о наших воспоминаниях. Тогда связь хотя бы не станет для нас сюрпризом.
Готтлиб подводит черту под последними записями и впервые за вечер позволяет себе расслабить затекшие плечи.
- Ты просто больной придурок, Ньютон, повернутый на том, чего нормальные люди боятся и от чего пытаются избавиться.
Гейшлер прекрасно понимает, что имеет в виду Германн. Пожалуй, ничто так сильно не раздражает Готтлиба, как его фанатские татуировки.
- Да будет тебе известно, - отвечает Гейшлер, - что это, по большей части, твоя заслуга.
Разговор начинает приобретать странный поворот.
- Уж не хочешь ли ты сказать, что я являюсь причиной...
- Именно, - перебивает его Гейшлер. - Татуировки напоминают мне о том, что кайдзю принес в мою жизнь не только работу.
Готтлиб откладывает мел и подозрительно косится на Гейшлера.
- Я правильно тебя понял? Эти чёртовы уродцы на твоих руках служат тебе напоминанием о нашей дружбе? - светским тоном уточняет Готтлиб.
- Вот тебе и первое воспоминание.
- Ньютон, ты идиот. Я просто не понимаю, как тебя допустили к работе с чужим мозгом, если ты своего ещё не приобрел!
Последнюю фразу Гейшлер не пропускает без комментария:
- Да какого чёрта?
- История о причине появления твоих татуировок - это не воспоминание, а просто твои мысли по поводу, - спокойно поясняет Готтлиб, и не может сдержать ухмылки от одной мысли, как, должно быть, смущён Гейшлер. - Но спасибо за интересное откровение.
Ньютон молча хватает со стола чуть тёплую теперь кружку и встаёт с кресла. Готтлиб почти уверен, что разговор закончен. Или, по крайней мере, отложен на ближайшие пару дней.
- Куда это ты? - вдогонку добавляет он. - А как же подготовка к "дрифту"? Неужели ты не расскажешь мне о своем первом дне в школе?
- Да ну тебя, заболтал совсем! У меня полно работы.
Следующие несколько часов со стороны Гейшлера слышится только тихое жужжание оборудования, следящего за состоянием образцов, и скрип ручки.

Доктора Германна Готтлиба раздражают вещи, не поддающиеся его пониманию, но волнуют те, что можно предсказать. Доктора Ньютона Гейшлера - наоборот. А, значит, совместимость всё-таки есть.

@темы: Slash, Dr. Newton Geiszler/Charlie Day, Raiting: PG, Dr. Hermann Gottlieb/Burn Gorman, Fanfiction

---

Аниматроны это круто.

[UndeadKid]

Я хочу поделиться крупицами информации не про персонажей и актёров, а про бравую команду Legacy Effects, которые сотворили чудо. *з*
Вот их сайт, если кому интересно, что они ещё делали. Мне проделанная ими работа показалась не менее крутой, чем сам фильм.
А что же они сделали для фильма? А я отвечу - они сделали кабину пилотов (для каждой команды своя), шлемы, спец-костюмы пилотов, и ещё кучу дополнительных крутых плюшек. Переводя всё на русский язык, они сделали настоящие работающие макеты всего того, что во многих подобных фильмах создают на компьютере. Ну разве это не круто?
Пока мои поиски на ютубе выдали мне 3 небольших видео, которыми я и делюсь с вами (лучше смотреть в хорошем качестве):

+2

@темы: Video, Guillermo del Toro, Information

---

Фанфик: "Побочный эффект дрифта"

[dear_sixsmith]

Делаю вклад в сообщество
Идея сидела в голове после первого просмотра, после второго укрепилась. Сразу прошу прощения за написание фамилии Ньютона - меня как-то слегка коробит от официального её перевода.
Сто лет ничего не писала, но тут накатило.

Название: Побочный эффект дрифта.
Автор: dear_sixsmith
Бета: нет
Пейринг и персонажи: Германн Готтлиб/Ньютон Гейзлер
Рейтинг: PG
Жанр: преслэш
Предупреждения: ООС, размышлизмы.
Дисклеймер: все принадлежит Гильермо дель Торо


Германн просыпается. И думает о том, что никогда никому не расскажет, что ему снится уже вторую неделю подряд. Снится с тех пор, как он вошёл с дрифт с кайдзю. С тех пор, как он вошел в дрифт с Ньютом.
Раньше он всегда воспринимал коллегу как большого ребёнка, который наконец нашёл себе любимую игрушку. Совершеннолетнего ребёнка, который готов все своё тело разрисовать картинами и образами этой самой игрушки, чтобы везде, где бы он ни был, носить её с собой. Раньше он всегда думал, что Ньютон Гейзлер - самый легкомысленный тип на свете, хотя и уважал его, как коллегу. Но всё это было раньше. Теперь, когда он побывал в его голове, мысли уже не могли остаться прежними. Теперь всё стало по-другому. Потому что уже вторую неделю подряд Германну снился Ньют.
В первую же ночь после победы, которую они одержали все вместе, после того, как они скомкано и сумбурно её отпраздновали, Германну приснилось, как в детстве Ньютон разбил коленку. Ему было тогда лет 8, и он споткнулся о какой-то огромный камень, который просто невозможно было не заметить, но Гейзлер умудрился. И вот, после падения, вместо того, чтобы заплакать, он начал с интересом рассматривать своё злосчастное колено. Пытаясь понять, почему кожа была содрана, и откуда взялось столько крови. Германн чувствовал его живой интерес, его потребность понять, осмыслить, узнать. В тот раз он проснулся в холодном поту, потому что во сне слияние с Ньютом чувствовалось едва ли не сильнее, чем при дрифте. А потом такие сны повторялись каждую ночь. И, хоть Германн и понимал, что это не очень нормально, спрашивать у кого-то совета не хотел. Он всегда был достаточно закрытым человеком, до которого сложно было достучаться, так было ещё со школьных времён, когда одноклассники потешались над ним и закрывали в школьном туалете, где он сидел, уткнувшись носом в колени, и заставлял себя не плакать. С тех пор он привык все свои проблемы решать сам. Ему бы, конечно, спросить у Гейзлера, может, с ним происходит то же самое, но Ньютон всё это время был так же жизнерадостен и неугомонен, как обычно, продолжал звать его на людях по имени, и вообще, вёл себя так, словно с ним в последнее время ничего необычного не случалось. Германн же, в свою очередь, похудел, осунулся и, как сказал ему маршал Хансен, стал похож на привидение.
Ко всему прочему, Германн абсолютно не понимал, что они до сих пор делают здесь, на этой военной базе, когда всё уже проверено, разлома-портала действительно больше нет, и кайдзю не вернутся. Потому что ему хотелось как можно скорее сбежать отсюда, чтобы больше не видеть человека, о котором каждую ночь он узнавал всё больше и больше. Узнавал то, что знать ему, как он всегда думал, совсем не хотелось.
Сегодня, например, ему приснилось, как Ньют экспериментировал со своей ориентацией, когда ещё учился в университете. Нет, Германн вовсе не был ханжой, да и парень вроде был вполне симпатичный, но Готтлибу казалось, что он беззастенчиво подсматривает чужую жизнь, в которую его не пускали. Делает то, на что ему не давали разрешения. И это было мерзко и подло. Но сделать с этим ничего было нельзя. Германн пытался. Отчаянно и упорно. Но, очевидно, отвергая мысли о чужой помощи, далеко он продвинуться не смог бы.
Германн встаёт, умывается, одевается и идёт навстречу неизбежному. Неизбежное не остаётся в долгу.
Как только Германн выходит из своей комнаты, Ньютон Гейзлер собственной персоной появляется словно бы из ниоткуда и тут же нарушает личное пространство доктора Готтлиба бесцеремонным похлопыванием по плечу. Да, именно так его иногда можно описать - жутко бесцеремонный. Но, вот какая штука - в случае с Ньютом это совершенно не бесит. Ни капельки. Хотя, именно в этот момент Германн вздрагивает от прикосновения и нервно отстраняется, вспоминая свой "сон". Гейзлер, кажется, не замечает этого. Его глаза блестят, он возбуждён, и явно хочет чем-то поделиться.
- Германн, я так рад, что ты уже поднялся. Пойдём, пойдём, мне нужно кое-что показать тебе! Это потрясающе, поверь мне. Они принесли мне живого кожного паразита кайдзю, хотя я думал, что меня опять проигнорировали. Ну пойдем же скорее!
Ньют тянет его за рукав, и Германн нехотя поддается. "Ты сделаешь это со мной?" - та злосчастная фраза Гейзлера как назло всплывает в мозгу. Да, он большой ребенок, легкомысленный тип, но ещё он - прекрасный ученый с пытливым умом и мощной самоотдачей. Да, иногда он может быть бесцеремонным, хлопать, пожимать, трогать, но до него порой так хочется дотронуться в ответ... Герман гонит непрошеные мысли, тяжело опирается на трость и старается поспевать за неугомонным коллегой. И пытается забыть о том, что видел во сне - о том, какие у Ньютона ловкие руки, и как защемило сердце от того, как он близоруко щурился, когда снял очки.
Лаборатория встречает их ярким светом и запахом кофе. На одном из столов друг к другу сиротливо жмутся две кружки. Германн подходит ближе и видит, что в одной из кружек - чай. Эрл грей. С молоком. Он с опаской берёт кружку, принюхивается, а потом делает глоток. Идеальное сочетание температуры, молока и сахара. Всё, как он любит.
Он боится оборачиваться и пропускает момент, когда Ньют оказывается у него за спиной.
- Ты тоже..? - Герман не успевает закончить фразу. На плечо ложится рука, легко сжимает.
- Знаешь, я тут подумал - а я ведь, кажется, знаю, что делать с твоей ногой. Жаль, правда, что травма такая старая, но это ничего.
О паразите давно забыто. Германн никогда не рассказывал Ньютону, какой чай он любит. И, конечно, он никогда не рассказывал ему, почему хромает.
Германн оборачивается. Ньют берет со стола свою кружку с кофе и улыбается. Готтлиб улыбается в ответ.

@темы: Dr. Newton Geiszler/Charlie Day, Raiting: PG, Dr. Hermann Gottlieb/Burn Gorman, Fanfiction

---

[Rosencrantz]

Моими "любимцами" в фильме являются Ньют и Готтлиб, которых сыграли Чарли Дэй и Бёрн Горман, поэтому делюсь с вами несколькими интервью с ними.
Все интервью на английском и, к сожалению, перевода или субтитров не имеется. Если кто-то захочет обеспечить письменный перевод, думаю многие были бы очень рады)

+3

Тут вопрос написан на французском. Примерный перевод: В фильме у вас был телепатический опыт. Что вы видели во время дрифта?

@темы: Video, Dr. Newton Geiszler/Charlie Day, Raiting: PG, Dr. Hermann Gottlieb/Burn Gorman, Gen, Information

---

[Andrian Reid]

Тумблер наш король! Но теперь кучка артов отдельно с Ньютоном. Перевью, PG-13, местами кайдзю, местами кусками..


By tankens

+ 10 штук

By wanologic


By alienfirst


By randomshippergurl


By missusmagius


By alienfirst.


By kelly-draws


By areyoutryingtodeduceme


By vickah


By jagertee


By bonermir

@темы: Art, Raiting: PG-13, Dr. Newton Geiszler/Charlie Day, Gen

---

[Andrian Reid]

Очередной улов с Тумблера по пейрингу Ньютон Гейшлер/Германн Готтлиб (плюс Мако и маршалл на одном из артов). Как и прежде - все в превью, все не выше PG-13, что-то джен, а что-то слэш.. И еще меня гложет чувство, что я заваливаю чужие ленты тем, что люди видеть не хотят, но если у вас есть чем поделится по вашим любимым пейрингам- welcome! ))


By tankens

+ много (12 штук)

Bypancakiest


By tumblebuggie


By ghosti


By michael joyce


By cathysphere


By regourso


By myabu


By fridaynightgurus


By pembroke


By kumawind


By kumawind


Bybuttercakesandteacafe

@темы: Slash, Art, Raiting: PG-13, Dr. Newton Geiszler/Charlie Day, Dr. Hermann Gottlieb/Burn Gorman, Mako Mori/Rinko Kikuchi, Marshal Stacker Pentecost/Idris Elba, Gen

---

Newt's Tattoo

[Andrian Reid]

*Вдох... выдох...вдох...выдох* Так, сейчас.
Думаю, тут много любителей Ньютона Гейшлера, и наверняка многие задавались вопросом, ограничены ли его татуировки только зоной кисть-локоть или идут выше. Артбук по фильму дает ответ на этот вопрос.

Приготовьтесь дышать в пакетик

ОНИ ПОЛНОСТЬЮ ПОКРЫВАЮТ РУКИ И ТОРС.


Как теперь на него спокойно смотреть?! И это уже нарисовали.

Было желание поставить тэг NC-17, но это все-таки PG-13

By fridaynightgurus

@музыка: Lana Del Rey - Gods And Monsters

@темы: Art, Raiting: PG-13, Dr. Newton Geiszler/Charlie Day, Gen

---

[Мисс Саммерс]

Пожалуй, пора и фики в сообщество приносить)

Название: Любовь к победителям
Автор: Мисс Саммерс
Фандом: Pacific Rim
Категория: недо-слэш
Персонажи/пейринги: Чак, братья Беккеты, Макс(который не одобряет)
Рейтинг: R
Дисклеймер: не мое
Саммари: Чак Хенсен очень любит победителей. И себя.

Чак Хенсен еще достаточно юн, чтобы увлекаться чем-то горячо и страстно, и достаточно взрослый, чтобы объекты увлечения носили для него возбуждающий характер. Он учится в колледже, один из немногих счастливчик, потому что его отец вместе с дядей - пилоты Егеря и сражаются с кайдзю. У него нет недостатка в деньгах, в еде, в друзьях и девушках.
Девушки нравятся ему, но сегодняшний день он проводит полураздетый, разгоряченный, перед экраном телевизора, обхватив ладонью член, и дрочит на парней на экране.
На экране - пилоты Егеря, два брата-американца, удачно отбившие последнее нападение. Они только после боя, камера снимает, как они выходят из лифта, все еще в костюмах, но уже без шлемов. Один хватает другого и ерошит волосы, весело смеясь. Они близнецы, и Чак удивляется, как они сами различают друг друга. Наверное, для них счастье каждый бой сливаться мыслями, чувствами и воспоминаниями.
Чак считает дрифт крайне сексуальной вещью.
Его возбуждает бой.
И те, кто идут в него.
Он дрочит, разглядывая царапины и сколотую краску на корпусе Бродяги, и голоса братьев, которые дают интервью на его фоне, вызывают сладкую, томную слабость. Они звучат так, словно до сих пор не поняли, что уже не в бою. Дышат немного тяжело, их движения нервные, резкие, и когда они сталкиваются кулаками в воздухе, Чак глухо стонет.
Макс смотрит на него из угла комнаты, потом хрюкает, как умеют разве что бульдоги, и елозит по подстилке. Ему можно смотреть на маленькие слабости Чака.
Как он плавно водит рукой по нежной коже, как ускоряет движения, пальцем трогает головку, размазывая выступившую каплю смазки.
- Мы никогда не думали, что станем пилотами, - говорит один из братьев Бэккет, нельзя понять, который из них, а вглядываться в мелкую поясняющую надпись на экране так лень, - Но стали. И горды защищать мир.
"Горды защищать мир" - повторяет Чак и облизывает сухие губы. Девушки нравятся ему, без сомнений, но сейчас он обменял бы даже самую горячую из своих подружек на этих братьев Бэккитов. Или на тех горячих японских тройняшек, которых показывали по телеку в прошлый раз, после обороны Токио.
- Нам с братом легко работать, - слышится с экрана, - Думаю, так у всех близнецов. Мы всегда были вместе, наши воспоминания дублируют друг друга, негде затеряться.
Он думает, что хотел бы войти в дрифт с кем-нибудь из них, и смеется, потому что даже в мыслях это звучит пошло.
Кончает он, когда один из братьев говорит: "Мы стали монстрами, чтобы защищать вас от монстров".

В следующий раз, когда он видит лица Беккетов по телевизору, объявляют о гибели одного из них.
Чак роняет бокал с соком, звонит отцу, чтобы убедиться, что это правда. Пилоты погибали и раньше, хоть и не очень часто, и каждый раз это вызывало у Чака суеверный шок. Они казались ему небожителями. Непобедимыми воинами. Им дали такую силу, груды железных мышц, чтобы уничтожить чудовищ, как они могли не справиться?
Вскоре отец ему звонит уже отец. Его голос дрожит - Чак даже не сразу его узнает - и говорит о смерти дяди.
- Кайдзю эволюционируют, - говорит он потерянно. - Сначала Бродяга, теперь мы попались.
- И как ты теперь? - Чак не представляет, что отец чувствует сейчас. Они с дядей всегда были вместе, даже в колледж и армию вместе пошли, и первые записались в операторы, когда туда стали звать братьев.
- Не знаю.
- Я мог бы... - Чак сглатывает, кашляет, а потом говорит уже уверенней, - Я могу заменить дядю. Дай мне попробовать.
Связь отца с сыном не должна быть слабее, чем у брата с братом, верно?

Они хорошо выдерживают дрифт, хотя Чак чуть не задыхается, когда видит те воспоминания отца, что связаны с кайдзю. Страх в первый раз, ярость и уверенность в последующие, и боль, горечь, ужас, потеря и пустота в последний. Дрифт распался раньше, чем дядя умер, но это не отменяет всепоглощающего горя.
Чак принимает это все, и испытывает даже легкое презрение. Они ведь знали о Беккетах, об их глупой неудаче, почему они не были готовы? Он так злится на отца и дядю, что они посмели проиграть, подставиться, и что ему пришлось испытать всю это боль из-за них, что его чуть не выбрасывает из дрифта. Но потом он успокаивается. Он не собирается допускать ошибок и позволять себе или отцу снова испытывать это.
Он может быть лучше всех, кто проиграл жалким соломандрам-переросткам.
Первый бой проходит даже легче испытания дрифта, им хватает пятнадцати минут, чтобы кайдзю пятого уровня превратился в переломанный мешок костей и ядовитой крови.
Чак не понимает, почему проигрывали остальные.
Он не понимает это все десять своих боев, и его былое восхищение пилотами превращается в раздражение и жалость. Они не вызывают у него ничего, кроме желания переломать их так же, как он ломает кайдзю.

Когда он видит Райли Бэккета на базе в Японии, он не может удержаться, чтобы не высказать это презрение вслух. Почти как к инвалиду. Тот и был инвалидом без своего брата, у него, черт побери, умерла вторая половина мозга.
После их первого совместного боя он дрочит в душе, снова представляя его лицо, его и его брата, а не Мако, и чувствует странный покой. Давно забытое восхищение.

Ему легко умирать. Он только думает, как там отец, и сможет ли тот заботиться о Максе. И о том, стоило ли за ночь до самоубийственной миссии приходить к Райли в каюту, стоило ли сказать ему: "Эй, пять лет назад я был молод, глуп, и дрочил на тебя и твоего братца, так что, может, быстро перепихнемся? Хоть ты и выглядишь теперь скорее как бомж, но меня все еще возбуждает твой стиль боя, и то, как ловко ты разделал этих кайдзю, и, честно, я готов трахнуться с тобой за один только удар кораблем по мерзкой морде той твари. Я хотел бы выйти с тобой в дрифт, заменить тебе брата, как заменил отцу, я готов почувствовать твою боль от потери, выпить ее, выплакать, а потом трахаться, пока ты не перестанешь обо всем этом думать, и не знаю, почему эта глупая девчонка не сделала так же".
Он думает, как хорошо, что маршалл погибнет вместе с ним, и не расскажет об этих постыдных мыслях.
Они оба умирают молча, потому что взрыв звучит лучше любой предсмертной речи.

- Мой сын любил победителей, - скажет отец на похоронах Чака, - И умер победителем. Я думаю, на небесах он счастлив.
Райли в это время будет держать максов поводок.

@темы: Slash, Chuck Hansen/Robert Kazinsky, Raleigh Becket/Charlie Hunnam, Fanfiction, Raiting: R

---

Ньютон Гейшлер/Германн Готтлиб

[Andrian Reid]

Подборка артов с Тумблера с пейрингом (слэш и джен) Ньютон Гейшлер/Германн Готтлиб, которые по моему мнению тру-ОТП фильма и вообще прекрасны. )) Все низкорейтиноговое.


By chartreuseadagio

+ много (11 штук)

By Witticaster


By tankens


By c-alluvion


By chartreuseadagio



By c-alluvion


By Ivy


By pootles


By MachoMachi


By marcianna


By tankens

@темы: Slash, Art, Raiting: PG-13, Dr. Newton Geiszler/Charlie Day, Dr. Hermann Gottlieb/Burn Gorman, Gen

---

[Andrian Reid]

Pacific Rim by ~Fishmas on deviantART

Переходите по ссылке, это гиф, который тут не отображается. ))

@темы: Art, Dr. Newton Geiszler/Charlie Day, Raiting: PG, Gen

---

Олдскульный постер)

[Rosencrantz]

Возможно, он официальный, но в широком доступе не наблюдалось.



Взято тут

@темы: Art, Raiting: PG

---

Ньютон

[Andrian Reid]

Ньютон Гейшлер by Cameron S. (ThDark)

@темы: Art, Raiting: PG-13, Dr. Newton Geiszler/Charlie Day, Gen

---

Арты Егери vs. Кайдзю

[Andrian Reid]

Подборка работ разных авторов с DeviantArt.


Pacific Rim // Jaeger by ~BarbarianFactory on deviantART

+ 5

Pacific Rim // Kaiju by ~BarbarianFactory on deviantART


pacific rim by ~mulodesu on deviantART


Pacific Rim by *cheshirecatart on deviantART


Pacific Rim Vector Poster by =Pappaprime on deviantART


Neon Hong Kong by ~nosmallvictories on deviantART

@темы: Art, Raiting: PG-13, Gen

---

Наши баннеры

[Pacific Rim]

<div align="center"><a href="http://pacificrim.diary.ru/" target=_blank><img src="http://static.diary.ru/userdir/3/1/6/0/3160271/78949520.jpg"></a></div>

<div align="center"><a href="http://pacificrim.diary.ru/" target=_blank><img src="http://static.diary.ru/userdir/3/1/6/0/3160271/78949503.jpg"></a></div>

<div align="center"><a href="http://pacificrim.diary.ru/" target=_blank><img src="http://static.diary.ru/userdir/3/1/6/0/3160271/78949492.jpg"></a></div>

@темы: Organizational, Information