Pacific Rim Movie — @дневники: асоциальная сеть

воскресенье, 18 августа 2013

23:55

все записи пользователя в сообществе Nueteki

Cyber rotor porno writer. (с)

Не выдержал и написал идею, пришедшую после второго просмотра фильма. Надеюсь, здесь не банят за извращения.))

Название: Промах
Автор: Nueteki
Фандом: Pacific Rim
Категория: слэш
Пейринги: Бродяга/кайдзю
Рейтинг: R
Дисклеймер: персонажи не мои, мои только извращенные идеи.
Саммари: роковая ошибка порой может спасти мир. Альтернативное развитие событий.
Жанр: пвп, юмор
Статус: закончен

читать дальше

@темы: Slash, Fanfiction, Raiting: NC-17

URL

23:53

все записи пользователя в сообществе Sgt. Muck

Грязный ушастый секрет Тендо | Sometimes, when you fall, you fly

Я все равно после закрытия принесла, да и с анонимностью проблемы

Название: 5+1 (Пять раз, когда Герман избавлялся от подружек Ньютона и 1 раз – когда Ньютон решил отомстить)
Автор: Sgt. Muck
Бета: на отдыхе, к сожалению
Размер: миди, ~9000 сл.
Пейринг: Герман Готтлиб/Ньютон Гейшлер и пять неизвестных истории женщин
Саммари: написано по заявке 3.34. Герман/Ньютон. Непонятно что этих дамочек так привлекало: то ли возможность исследовать его эпичные татуировки, то ли рассказы о личном знакомстве с пилотами Егерей, но факт оставался фактом – примерно раз в полгода, как по календарю, Ньютон обзаводился очередной восторженной подружкой. История 5+1. Пять раз, когда Герман избавлялся от подружек Ньютона и 1 раз – когда Ньютон решил отомстить.
Предупреждения: ООС, пять женщин с потолка

1.читать дальше
2. читать дальше Это случилось перед самым наступлением двух кайдзю четвертого уровня, но до того, как Гейшлер надел свой шлем для дрифта. Горе от ума, как говориться, но в то время на базе из-за присутствия всех пилотов градус крутости постепенно повышался, а собственную некрутость доктор Гейшлер воспринимал очень болезненно. Доктор Готтлиб, к своему стыду, вовремя не заметил того момента, с которого все началось сначала, но, лишь увидев в глазах доктора Гейшлера настоящий свет (в мультиках были бы сердечки), от которого его аж затрясло – это же так вульгарно! – он тут же принял все меры к профилактике появления новой девушки. Он ничего не имел против отношений, безусловно, если они не мешали работе. То есть, в понимании доктора Готтлиба, не существовали вообще.
Нельзя сказать, чтобы он предварительно не проверил девушку. На этот раз он снова воспользовался забытым коммуникатором, но так как ему не позволяла совесть читать сообщения, он просто зашел посмотреть его страницу в социальной сети. Информации на его странице уже хватило, чтобы доктор Готтлиб не сразу смог отнять ладонь от лица. Не лишенный таланта обращаться с техникой, Ньютон сфотошопил себя на фоне одного из «Егерей», не став скрывать в статусе, что он еще и пилот, правда, всего лишь четвертой серии. «Всего лишь четвертой, право слово»,- твердил про себя доктор Готтлиб, без труда предсказывая факты об этой девушке. Она, конечно, представительница творческой профессии и ищет вдохновения именно на этой базе, да и вообще желает познакомиться с остальными пилотами и больше любит образ героя, нежели какого-то человека. И, конечно, при этом она совершенно глупа. Но так как фокус со звонком вряд ли прошел бы во второй раз, доктору Готтлибу пришлось применить более радикальные меры.
А все потому, что он не смог и в это раз посреди ночи высказать Гейшлеру все, что его не устраивает. В первую очередь, конечно, то, что полуголый биолог совершенно не вдохновлял математика на подвиги, да и вообще стеснял, а его вопли вместо песен плохо действовали на весь организм Готтлиба в целом. Но проблема, вероятно, была проще – он скучал. В преддверии новых битв с кайдзю они все больше работали пусть с острыми спорами, но вместе, и часто у Готтлиба не болела даже голова, потому что если раньше он заставлял себя отвечать на все свои вопросы, то теперь половину, не особенно задумываясь, давал ему Гейшлер. Ведь, если подумать, иной склад ума не всегда бывал так бесполезен. По такой слаженной работе с повышенным КПД Готтлиб и скучал.
Только одно это помогло ему подойти к Ньютону и намекнуть, что ему нужно в город по своим делам. Гейшлер, будучи совершенно одурелым от счастья новой девушки, даже не заподозрил между этим никакой связи. Рейсовый вертолет доставил их, как обычно, вечером прямо в город, где Готтлиб счел разумным, выяснив место свидания, сперва исчезнуть из поля зрения Ньютона. Он побродил по магазинам, уставая от толпы и шума, несколько минут, после чего перебрался поближе к ресторану – он, конечно, видел все, и даже то, что девушка догадалась (а это была первая встреча в реальности после общения в интернете), что он не пилот, но об этом знает. Она была из таких, кому мозг заменяет сообразительность. Не стесняясь не замечающих его людей, он должным образом оценил обстановку в небольшой бинокль, после чего поправил теплый пиджак, глубоко вздохнул и совершенно спокойным шагом похромал в сторону того ресторанчика.
- Герман, - тут же то ли обрадовался, то ли возмутился его появлению Гейшлер. Однако ему в плюс были зачатки воспитанности, потому что он не стал перед дамой посылать своего знакомого. На это, конечно, доктор Готтлиб и рассчитывал. Он сделал себе мысленную пометку запретить упрямому биологу называть его по имени, после чего должным образом представился девушке. Он просто поклонился ей едва заметно, видя, что она не в курсе даже надлежащего представления. Она смотрела на него ровно так, как и остальные девушки едва ли не всего мира, но Готтлиб к этому привык сильнее всех.
- Я вынужден извиниться, но нужные мне магазины оказались закрыты, а я крайне плохо ориентируюсь в подобных местах, да и мои знания языка оставляют желать лучшего, - извинился он скорее перед девушкой, чем перед Гейшлером, потому что влюбленному глупцу было не до объяснений и логики. – Немецкий здесь не в почете.
- Подожди, но это же район переселенцев еще со времен первого запуска советского спутника, - обернулся к нему мгновенно Гейшлер, отвлекшись от девушки. – Я читал, что здесь около пятнадцати процентов немцев, которые категорически не приемлят иного языка. Кажется, они остались здесь после Второй Мировой. И я совершенно точно слышал немецкую речь в прошлые поездки, - мгновенно уловив перемену настроения Гейшлера, Готтлиб без труда перевел его на разговор о немецких магазинах, касающихся кайдзю, не упустив возможности высказать все, что об этом думает. Безусловно, Гейшлера понесло в защиту своих любимых монстров, а там разговор без труда вернулся на эволюционные теории относительно появления кайдзю и теориях о том, какой должен быть их мир и похож ли он на мир людей, если они каким-то образом напоминают динозавров. Конечно, разговор этот был совершенно не так прост, как в пересказе, за что Готтлиб, не признавая никогда вслух, Гейшлера ценил. Как заметил краем глаза доктор Готтлиб, девушка заскучала настолько, что в один момент просто вышла, а разгоряченный спором Гейшлер этого даже не заметил!
И хотя он не раз звонил ей после, стараясь извиниться, девушка прекрасно знала себе цену и встречаться с тем, кто умнее ее, не стала, да и к тому же он совершенно не был пилотом егеря, а у нее были свои на это планы.
На этот раз от гнева Ньютона не удалось уйти, однако это было прекрасным шансом унизить его словесно в ответ, как они всегда и делали. Разговор закончился тем, что Ньютон в пылу идеи тут же провел ДНК-тест, который и показал, что все кайдзю на самом деле клоны.
3. читать дальше
4. читать дальшеК четвертому разу, должен был признать Герман, он и сам заскучал. Они настолько были захвачены уже однообразной работой, что не заметили года, что прошел со дня Победы. Они были и на свадьбе Райли и Мако, где Гейшлер даже воздержался от выпивки и избавил Готтлиба от стыда за него, и ровно там же, когда их в очередной раз назвали друзьями – а состав Победы и прочие уже в этом не сомневались – не стали отрицать. В конце концов, даже споры как-то незаметно улеглись и перешли в обычный разговор с ехидными нотками, но не более того. Гейшлер давно знал все, что Готтлиб думает о его татуировках, а математик, в свою очередь, уже знал, что считает ужасным в его жизни Ньютон. И это напоминало нормальную жизнь.
По правде говоря, их база уже не была столь популярной. За этот год люди прекратили сменять друг друга за исключением периодических инспекций и инвесторов, с каждым месяцем которых становилось все меньше. Они продолжали работать над созданием небольших «Егерей», писали программы для более легкого дрифта, не угрожающего жизни и просто жили так, как привыкли. Все, казалось бы, вернулось на свои места, и даже доктор Готтлиб потихоньку начал забывать о том, как его волновал факт дрифта с Гейшлером.
Все изменилось, когда очередная женщина появилась на базе. В этот раз доктор Готтлиб должен был признать, что эта женщина была Женщиной с большой буквы, уже не девушкой, с характером, подобным Пентекосту и внешностью, которая заставила волноваться даже Мако. Она была послана военным управлением США, но зачем, не смог выяснить даже вездесущий Тендо, лишь затянувший покрепче бабочку перед встречей с ней.
И уж чего доктор Готтлиб не ожидал, так это ее появления в их лаборатории с тщательной проверкой их работы, которая неожиданно была признана растратной – Готтлиб рассчитывал алгоритмы проверки проекции движения, необходимые для строительства, перенося функции мозжечка на матрицы компьютера, а Гейшлер готовил материалы для первого Съезда биологов после Победы.
Она заявила, что их лаборатория будет ликвидирована как не приносящая пользу, а разработки изъяты. Даже маршалл Хансен не смог ничего противопоставить ей. Но хуже всего было то, что и Гейшлер, да и сам Готтлиб смотрели на нее с некоторой долей восхищения, причем Гейшлер, вероятно, больше с восторгом и совершено влюбленными глазами, которые Готтлиб где-то видел.
И им пришлось собирать вещи. По слухам, эта база становилась базой подготовки неофициальных военных программ, связанных с дрифтом, ведь, как известно, Америка первее всех прыгала к разработкам, имеющим стратегическое значение. Ведь, избавившись от одного врага, страны вновь обратили бы оружие друг против друга, особенно в условиях такой разрухи.
Если бы не Тендо, они бы так и уехали домой. Ему же принадлежало наблюдение (сделанное, вероятно, в целях выяснения того факта, что на него эта леди никак не среагировало), подтверждавшее невероятный момент. Над этим моментом в биографии Ньютона Гейшлера после потешались все, ибо никто не смог поверить сразу. Но так уж случилось, что эта Женщина не смогла пройти мимо биолога. Именно Тендо отправил ничего не понимающего биолога к Ней с каким-то вопросом, не предупреждая его ни о чем. И это спасло исследовательскую, а позже и тренировочную часть базы от полного развала.
Хотя когда Готтлиб, сидевший, как и многие прочие, как на иголках в пустеющей лаборатории, ведь они собирали вещи, как и было приказано, увидел возвращавшегося в лабораторию Гейшлера, он вспомнил, как выглядел тот после дрифта с кайдзю. И по этому сравнению следовало, что эта Женщина была явно хуже кайдзю. Он отказывался рассказывать, что там было, а при попытке спросить вообще впадал в дикий ужас. Но на вид с ним все было в порядке, и Готтлиб решил отстать с вопросами. Однако вскоре появилось новое условие: или они доказывают свою пользу, или отдел отрабатывает за счет Ньютона Гейшлера.
Когда Тендо – скрывая усмешку – сообщил и об этом, а маршалл Хансен вообще не смог прийти на это маленькое секретное совещание, потому что рвал последние волосы от того, что его поставила на место какая-то женщина, Ньютон Гейшлер взвыл так, что сидящим рядом пришлось закрыть уши.
И это был единственный раз, когда избавление Ньютона от Женщины было спасением. И это избавление предстояло сделать каким-нибудь слишком важным открытием, чтобы военные закрыли эту базу. Но что делать, если у них в распоряжении только одно устройство для дрифт-связи и больше никакой идеи?
Для того, чтобы найти эти самые идеи, им пришлось снова разделить дрифт на двоих. Идея была проста – попробовать скопировать через дрифт коллективный разум для командного нападения истребителей (в последствии так родилось новое направление в аэрошоу). Проверка требовала возможности разделения обязанностей, но она не удалась.
В основном потому, что для доктора Готтлиба, полностью поглощенного тем же ощущением, что и в первый раз, страшно похожим на защищающее присутствие другого человека, стало открытием то, что он увидел самого себя в воспоминаниях Гейшлера. Из-за этого он едва не остался в воспоминаниях. Прежде, чем он успел понять, что в этом воспоминании не так, Гейшлер оборвал связь. Они перенесли ее гораздо лучше многих пилотов – непрерывно весь сеанс за ними следили сканирующие устройства. Никаких изменений в сердечной мышце кроме прогнозируемых, отличная реакция нервной системы – все. Но с тех пор Гейшлер избегал его, как только мог. И это оказалось так же отвратительно, как если бы между ними стояла женщина.
Даже после походов к этой Женщине, о которых Гейшлер никогда так и не рассказал, как бы плохо ни было Гейшлеру, он больше не приходил к Готтлибу, а отлеживался, может быть, у Мако или еще где-нибудь. Даже после представления всех преимуществ использования коллективного разума перед Женщиной, которая оказалась впечатлена их работой и оставила их еще на год, Гейшлер снова стал его избегать. Это было глупо, учитывая, что Герман из них обоих был тем, кто бы скорее отрицал то, что их совместимость была высокого уровня. На представлении они, конечно, об этом умолчали.
Но это не прошло мимо Женщины. Она, безусловно, была из тех, кого называют роковыми, но она вряд ли была когда-нибудь так счастлива, как бывает женщина. По крайней мере, пусть доктор Готтлиб и считался человеком, далеким от мира отношений, он неожиданно стал подобное замечать. Она ярко красила губы и подводила глаза, но в остальном роковая красота была дарована природой, а вместе с ней и еще худший характер, чем у Германа, потому что сильные женщины всегда одиноки.
- Почему я не увидела результатов пробного дрифта? – спросила она, стоило доктору Готтлибу предстать перед ней. Он тяжело опирался на трость, потому что путь дался ему нелегко, да и от проблем с этим биологом усталость не проходила. Он, казалось, совершенно выдохся и меньше всего желал объяснять все, что происходило в его жизни, совершенно постороннему человеку.
- Он был не особенно удачным, - не стал уходить от ответа Готтлиб.
- Как вы узнали, что совместимы? – задала она второй вопрос так же холодно, как и первый.
- Случайно в ночь Победы. Только так мы узнали, как уничтожить проход между мирами, - по крайней мере, ее холодный тон возвращал Готтлибу обычное спокойствие. Ровно до того момента, пока она не высказала задумчиво:
- Ваша совместимость гораздо более взаимна, чем вы того ожидаете, доктор Готтлиб, - и на следующий же день покинула базу, оставив ее на обычное существование спонсоров. Все вздохнули с облегчением.
Кроме доктора Готтлиба, не знавшего, как ему расшифровать ее слова, и доктора Гейшлера, который больше всего на свете хотел не оказываться в подобной ситуации. Однако база не продержалась долго, и вскоре развалилась сама собой – каждый из работающих находил себе работу выгоднее. До самого развала Готтлибу не удалось и близко подобраться к Гейшлеру, чтобы поговорить. Как будто они снова проживали первые месяцы работы, только на этот раз поменялись местами.
5. читать дальшеПятый раз случился несколько лет спустя. Это было самое быстрое десятилетие во всей истории человечества по признанию всех историков, потому что мир наконец-то пытался работать сообща, восстанавливая и изменяя некоторые положения и устройства привычной жизни для международного единства. Это затрагивало ученых, которым предоставлялись новые горизонты для работы, это затрагивало врачей, уезжающих в отсталые страны, которые теперь были на поруках у стран с передовой экономикой, это затрагивало почти всех. Победу помнили и праздновали, но кайдзю давно забывались, как страшный сон.
Но для доктора Готтлиба время словно бы остановилось. Он довольно быстро нашел работу в Берлине, после чего долго не решался принять предложение преподавать – он ненавидел объяснять тем, кто не может понять потому, что ему не хватает мозгов, а в университетах гении встречались редко. И тем не менее, когда в одну ночь Герману приснился сон о том, что он снова в Гонконге под дождем несется вместе с Гейшлером в сторону вертолета, чтобы успеть сообщить о том, что они узнали, он понял, что как и остальных, время кайдзю его изменило. Тогда он был нужен, ему было, с кем пообщаться, а теперь была пустая квартира и такая же пустая лаборатория. Раньше он разделял одиночество как единственный приемлемый способ существования, но теперь, несколько лет спустя, Герману одиночество больше не казалось таким манящим. Его личная жизнь как не существовала, так и продолжала отсутствовать, и чем дальше уходило время, тем больше ему казалось, что проблема его личной жизни в том, что в ней уже побывал тот, кого отпустить не хотелось.
Когда-то Райли Беккет сказал о том, что пускать в свою голову, а, значит, и в жизнь можно только одного. Он смог пустить двоих, но он и остался после Победы героем, которого помнили. А доктор Готтлиб героем не был. Честно говоря, он уже не кривил душой, что пустил Гейшлера в свою жизнь случайно. Он анализировал себя так долго, что не подлежало сомнению заключение: он был готов это сделать тогда, когда Гейшлер нашел к нему подход, тернистый и единственно существующий.
И несмотря на все заверения о том, насколько тесно связывает дрифт людей, он не слышал о Гейшлере почти год. В последний раз они виделись на конференции, но тогда Гейшлер не стал объяснять свое внезапное отстранение. В тот раз Готтлиб и узнал, что Гейшлер спешно нашел себе девушку и уже объявлял всем о помолвке. И хотя Герман не претендовал на то, чтобы хорошо его знать, дрифт подарил ему эту возможность. И Гейшлер врал в своей попытке казаться очень счастливым. Гейшлер вообще плохо врал.
Герман умел уходить в работу. Люди приходили и уходили, а работа оставалась. В основном поэтому он, вероятно, и согласился на работу в университете. Он пришел перед самым началом занятий и успел посетить собрание преподавателей, после которого год анабиоза для него был забыт мгновенно. И хотя Гейшлер сменил очки на линзы, закрыл татуировки рубашкой, выглаженной до идеального состояния и тем более избавился от своей привычки говорить быстро и восторженно, его все равно можно было узнать.
При взгляде на него Готтлибу показалось, что он скучает по временам кайдзю. Он смотрел на Гейшлера неотрывно все совещание, благо преподавателей было слишком много, чтобы на это кто-нибудь обратил внимание. И лишь под конец Ньютон очнулся от задумчивости и заметил его взгляд. Обычно люди изображают удивление или изумление, но его взгляд был скорее испуганным. Честно говоря, таким совпадением был испуган и сам Герман. О том, что они оба были рождены в округе Берлина, они позабыли.
Из-за потребности вежливо пообщаться в память о том, что было, Готтлиб зашел к нему в аудиторию в один из учебных дней после занятий. Он думал, что Гейшлер помчится к семье, которая у него наверняка была, однако вместо этого застал Ньютона за работой в самом разгаре. Отрывая его от работы, Готтлиб даже не рассчитывал на разговор глубокий. Он не знал, зачем шел.
- Здравствуй, Герман, - произнес Гейшлер. И его взгляд, и его тон словно бы соответствовали его возрасту и статусу, как Готтлибу всегда и хотелось, но оно было неестественным. Из них двоих он уже всему соответствовал, и Гейшлер смог остаться возле него в основном потому, что все делал не так.
- Здравствуй, Ньютон, - произнес в ответ он, не став акцентировать свое внимание на том, что Гейшлер назвал его по имени. На этот, пятый раз женщина была виновата не больше Германа в том, что они почти год игнорировали друг друга. Хотя, конечно, если Герман уже осознавал свои ошибки, то женщину убрать было трудно. К тому же, вероятно, дети, которых нельзя обойти. – Рано или поздно все мы здесь заканчиваем, - нужно было чем-то заполнить тишину. После дрифта не нужно разговаривать. Оно не приходит чужими мыслями, но ощущается лучше и яснее. То, что он чувствовал со стороны Гейшлера и то, что этому чувству отвечало в нем самом, требовало контроля. Оно мешало дышать в первую очередь.
С первого дрифта Ньютон подарил ему ощущение отсутствия одиночества. Только ощущение самого Ньютона в его голове – а, значит, и вокруг – спасало его весь год, что он об этом не думал. Подсознательное, как порадовался бы Фрейд, после дрифта менялось кардинально. Во второй дрифт он не смог перенести сперва само ощущение, а потом его отсутствие. У него словно бы оторвали часть того, чего всегда не хватало. Он знал, что Беккет потерял брата, находясь с ним в этой связи. Вероятно, он чувствовал боль раз в пять сильнее той, что перенес Готтлиб. Совместимость знала лучше людей, а люди имели глупую способность сопротивляться, чтобы потом оказываться так, в неловкости, друг перед другом, не зная, чем оправдать потерянное время.
- Но не все, как я смотрю, оказываются окольцованными, - где-то внутри этого незнакомого человека был тот Ньютон, который навсегда теперь останется в его разуме забытыми, но чужими воспоминаниями. И ему невыносимо захотелось добиться до них, несмотря ни на что.
- Это не для меня, я женат на своей работе, - впервые он произнес это вслух. – И тем более я никогда не смог бы перенести детей.
- Они, конечно, не знают правил хорошего тона, - наконец-то улыбнулся Гейшлер. И перемена в нем была так стремительна, что Готтлиб даже не успевал замечать, в чем она заключалась. – Сдается мне, в полнолуние ты меня укусил, потому что и у меня их тоже нет, - без дрифта за плечами доктор Готтлиб так никогда и не узнал бы, что такое намеки, однако сейчас он показался ему прозрачнее, как никогда.
Ньютон поднялся на ноги и закатал рукава. Рисунок несколько побледнел, но был знаком до последней черты. Он расслабил галстук, как всегда носил его тогда. И все это на глазах у Готтлиба, который и без того слишком долго отслужил на благо Гейшлера. Ему показалось, что после второго дрифта Гейшлер узнал обо всех его попытках отвадить от биолога женщин. Ему вспомнились слова о взаимной совместимости. Он вспоминал обо всем, начиная с «Ты пойдешь в дрифт ради меня… Со мной?» и заканчивая этим нужным ответом. Чем ближе подходил Гейшлер, тем больше сомнений было в мыслях Готтлиба.
И тем неуловимее менялся Гейшлер. Он снова улыбался так, что его хотелось одновременно и ударить, и поблагодарить. И эта улыбка обманула Готтлиба первый раз – он хоть и улыбнулся в ответ, но улыбку скрыл.
С Гейшлера станется за все, что было, потребовать начать первому. Дрифт был подобен признанию, так что эту стадию они уже прошли. Во второй дрифт Гейшлер и узнал об этом ощущении защиты, вероятно, и среагировал так, как и должен был нормальный человек – испугом, попытке вернуться в нормальную жизнь.
- Она даже не знает, чем знаменит кот Шредингера! – шепотом произнес Гейшлер. И Готтлиб сделал лучшее, что только умел – возвел глаза к потолку, высказывая все свое презрение. Это вызвало смех Ньютона – искренний, такой же легкий, как и раньше, когда кайдзю казались ему игрой и единственный, который Готтлиб был готов вообще терпеть.
Тот день Готтлиб запомнил лучше целого года. Он помнил, что вопреки его внутренним ощущениям, на улице шел дождь. И помнил, что был совершенно спокоен, когда Ньютон заставил его к себе склониться. Помнил, что никакого неловкого поцелуя не было. Ньютон прислонился лбом к его лбу, не задавая вопросов и не требуя ответов.
И эта женщину Герман смог пережить. Он никогда не встречался с ней лично потому, что Ньютон попросил его об этом. Он сказал со смехом, что женщина до конца жизни тогда будет думать, что она умственно отсталая, и Герман позволил ему самому с ней разобраться. Он избавился от нее еще тогда, когда впервые принялся бороться за Гейшлера, и Гейшлер это заметил. Он пережил с ним два дрифта и знал больше, чем любая другая женщина сможет узнать. И, конечно, он так же легко находил причину для скандала, так что на спокойную жизнь Гейшлеру рассчитывать не приходилось. Это даже прошло так быстро, как будто планировалось очень долго.
Или Герман слишком привык делить с ним пространство. Теперь, правда, приходилось объединять, но он и к этому был уже готов, ведь если он пустил Ньютона к себе один раз, он уже пускал его навсегда и до конца, и даже если периодически Ньютон притаскивал животных, которых Герман ненавидел, они все равно приживались. Он никогда больше не спрашивал о том, почему Герман молча и по-детски устранял всех девушек, хотя у доктора Готтлиба был готов научно обоснованный ответ для каждой из ситуации. Потому что Гейшлер знал, что от Готтлиба невозможно добиться истинного ответа.
И знал его по случаю двух дрифтов, которые дают не только воспоминания, но и манеру мысли человека, из-за чего они действительно могли не произносить слова вслух. И все равно произносили, потому что споры со временем не стали менее интересны, а темы находились все быстрее и быстрее.
И ровно тогда, когда Готтлиб уже думал, что Ньютон забыл обо всех его жалких попытках избавиться от девушек-конкуренток, последовал ответ Ньютона Гейшлера за все те пять, что учудил Герман.
+1. читать дальшеЭто случилось во время одного особенно важного совещания. В университете они не афишировали, но и не скрывали того, что общаются достаточно близко, потому что у Германа Готтлиба был замечательный талант объяснять приватность личной жизни, а так же прочил правил этикета общения так, что слушателю больше никогда не хотелось появляться ему на глаза. И хотя большую часть времени отнимала работа и студенты, из-за которых они не виделись почти до шести частов вечера, а то и позднее, этого потерянного времени совершенно не чувствовалось. Они не были подростками, чтобы ежесекундно проверять друг друга, не веря счастью своему, да и нельзя было так о них сказать. Это было совсем не то, про что пишут книги, потому что для Готтлиба гораздо приоритетнее было просто удобство. И если за удобство приходилось платить тем, что от него периодически требовал Гейшлер, он был на это согласен. Особенно если Ньютон снова начал носить очки, не скрывать татуировки, говорить, как подросток и этим зарабатывать бешеную любовь студентов. Самого Готтлиба поначалу ненавидели, но так или иначе все, кто оказывался рядом с Гейшлером, понимали принцип устройства математика и любили так же сильно, хотя он от них только отпихивался и всячески избегал. Он не вел никакого кружка, но кружок собирался сам, посланный от Гейшлера с инструкциями о том, как развести Готтлиба на интересные рассказы, и студенты пользовались этим довольно долго, пока до Германа не дошло, кто в этом виноват. Он даже не стал прерывать его рассказы о динозаврах на одном из таких кружков, просто заглянул в аудиторию. Для студентов это было удивительно, но для них вполне нормально переглянуться лишь несколько минут так, как будто они в этот момент говорили с сохранением всей мимики – от гнева Готтлиба (шутливого, конечно, ведь за гневом было удобно прятать то, что он никогда не сможет назвать) до упрямого вызова от Гейшлера (вместе с тем чувством, что для Готтлиба нельзя было назвать). Студентов это приводило, безусловно, в восторг.
Уже несколько недель на кафедре точных наук работала еще один профессор математики, но совсем молодая и такая же восторженная работами Готтлиба, как и все, кто периодически возникал в его аудитории черт знает откуда – работы он не рекламировал, как большинство ученых. Она поначалу боялась даже заговорить с ним, но Готтлиб из-за своей природной вежливости сам ей представился, после чего ему даже показалось, что девушка совсем не глупа. Он имел огромную ошибку сообщить ей об этом – подобного он никогда не скрывал, кроме, может быть Ньютона, но исключительно из-за их манеры общения – после чего от нее не стало житья. Он не говорил об этом Ньютону, потому что его шутки становились болезненными вроде пойти и пожать ей руку, сказав ей, что она отчаянна и уникальна, но и на кафедре не мог оставаться работать, потому что она всегда была рядом со своей навязчивой заботой и все теми же отвратительными духами. Она наряжалась так, что мимо нее нельзя было посмотреть, и хотя нагло не лезла, это все равно Готтлиба утомляло. Даже в разговорах появилось это томное восхищение. В один вечер Готтлиб просто ушел к Ньютону, готовый к любым шуткам, лишь бы этого избежать.
Но, к своему удивлению, Герман не обнаружил в Ньютоне и капли этой шутливости. Он подвинулся за своим огромным столом, занимаясь такой же бумажной работой, и они проработали в совершенно удобном и самом естественном для доктора Готтлиба молчании.
Совещание как раз пришлось на обед следующего рабочего дня. Они, как всегда, доложили об успехах и неудачах, о студентах, что заслуживали стипендий, об их научных работах – почти обо всем. Во время доклада Готтлиба, которому разрешалось не вставать, случилось первое столкновение нового профессора и Ньютона. Она неотрывно смотрела на Германа, внимая каждому слову, тогда как Ньютон, не замеченный за спинами других профессоров, помахал ей рукой и взял Германа за руку. Несмотря на печальные новости об успеваемости на его кафедре, Готтлиб не смог не улыбнуться. Он отпихнул руку Ньютона, но не потому, что был против, а потому, что не хотел отвлекать от своих слов.
Он не заметил, что Ньютон сделал это для кого-то, кто уже отвлекся.
- Доктор Готтлиб, я уверена, никто не смог бы доложить о делах нашей кафедры лучше, чем вы! – девушка восторженно воззрилась на него сквозь стекла очков, не замечая стоявшего рядом с Германом Ньютона. Большинство преподавателей либо уже покинуло аудиторию, либо стояло вокруг деканов, о чем-то оживленно споря.
- У меня ощущение, что мы незнакомы, - и с улыбкой, которая уже была знакома Готтлибу как самая раздражающая, Ньютон протянул руку девушке. – Сражен красотой и очень наслышан,- Герман отвел взгляд, стараясь не улыбаться, потому что он не только знал, что за этими словами, но еще и из-за дрифта ощущал весельей Гейшлера. Он даже тогда еще не понял, что это будет первая и последняя месть Ньютона за все прошедшее время.
- Я вас знаю, - нахмурилась девушка. – И вы меня тоже. В чем подвох, доктор Гейшлер?
- Никакого подвоха, - поднял руки Ньютон. Он улыбался настолько заразно, что и Готтлиб не выдержал. В конце концов, он держался почти год работы на Пан Пафицик. Теперь они уже не соревновались друг с другом на выдержку. По большей части они вообще были на одной стороне, хоть эта сторона редко демонстрировалась где-либо, кроме их квартиры. – Если позволите, я хотел бы поговорить с моим парнем, - и он взял за руку Готтлиба, ошарашенного не меньше, чем Ньютон. – Ну не порти мне спектакль, - тут же шепотом возмутился он, встав на носочки и доставая губами до уха Готтлиба. – Живем вместе? Живем. Спим? Спим. Это называется встречаться. Ну, у нормальных людей, - и он, не спрашивая разрешения – как никогда его не спрашивал – поцеловал Германа на людях, не оставляя никакой надежды на сторонние отношения вообще, отсекая сразу всех девушек, да еще и зная, что они все равно были бы уже не нужны.
Но вряд ли одноразовая наглость Ньютона стоила бы чего-то без пяти аккуратных и очень медленных попыток прийти к этому Германа.

@темы: Slash, Raiting: PG-13, Dr. Newton Geiszler/Charlie Day, Dr. Hermann Gottlieb/Burn Gorman, Fanfiction

URL

22:52

Доступ к записи ограничен

все записи пользователя в сообществе Ксалатат

boss ass witch

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

URL

21:36

Концовка, где никто не умер )))

все записи пользователя в сообществе 006

Начало: fluffbutts.tumblr.com/post/58492517971

@темы: Art, Raiting: PG, Chuck Hansen/Robert Kazinsky, Marshal Stacker Pentecost/Idris Elba, Aleksis Kaidanovsky/Heather Doerksen, Sasha Kaidanovsky/Robert Maillet, Wei Tang Triplets/Charles Luu, Lance Luu, Mark Luu

URL

18:56

Всем милоты)

все записи пользователя в сообществе Хевель

Мы летим на танке!!!(с) Мэрдок. Яблочки с радиацией. У кого-то богатый внутренний мир, а у меня богатая внутренняя война.(c)

больше милоты

И пара ссылок на фики

Оба на заявку: Chuck starts stealing Raleigh's clothes and wearing them around the Shatterdome.

Comfort — archiveofourown.org/works/925459 и Five Times No-one Realized Chuck was Wearing Raleigh's clothes and the One Time they Did — archiveofourown.org/works/931233. Может кто переведет?

@музыка: Ramin Djawadi-2500 Tons of Awesome

@настроение: мимими

@темы: Slash, Art, Raiting: PG-13, Raiting: PG, Chuck Hansen/Robert Kazinsky, Raleigh Becket/Charlie Hunnam, Fanfiction, Information, Raiting: R

URL

02:08

арт, текст, ньюманн

все записи пользователя в сообществе Что за Покемон?!!

Dwarf and proud.

Некоторое время назад я предложила арт в обмен на текст, предполагалось, что это будет драббл (мини) в обмен на скетчик, ПРЕДПОЛАГАЛОСЬ!
в общем, на мой призыв откликнулась прекрасная Amnezyna, и мы предоставляем вам результат ~~совместного дрифта Х)~~ *текст выложен с разрешения автора*

*арт кликабелен (да, там еще Х)*

Название: Вместе
Автор: Amnezyna
Категория: джен
Герои: Германн Готтлиб, Ньют Гайзлер
Рейтинг: PG-13
Жанр: харт/комфорт, повседневность, местами возможен флафф
Размер: мини (~6,6 тыс.слов)
Саммари: От первой встречи до последствий первого дрифта.
Размещение: Со ссылкой на автора и уведомлением, куда уносите.
Дисклеймер: Всё не моё, все не мои, ничего не извлекаю, кроме лекарств для разломленной психики, мимими и аняня.
Примечание: 1. Идеи двух сцен взяты из заявок: 1.18 текст заявки и 1.21 текст заявки.
2. Согласно новеллизации, Германн родился, учился и немного преподавал в Германии, а Ньютон родился в Германии, но преподавал в Массачусетсе. Силой авторского произвола Ньютон переселился в Америку в достаточно нежном возрасте.

читать дальше

@темы: Art, Raiting: PG-13, Dr. Newton Geiszler/Charlie Day, Dr. Hermann Gottlieb/Burn Gorman, Fanfiction

URL

01:29

Подборка арта:

все записи пользователя в сообществе [Creeping Death]

Оружие, бронежилеты, деньги, водка, Гондурас. (c)

"ничто человеческое нам не чуждо" :-D

все в превью. градус обнаженной натуры медленно повышается до 18+

@темы: Art, Raiting: PG-13, Raiting: R, Raiting: NC-17

URL

суббота, 17 августа 2013

21:49

Возликуйте жэ!

все записи пользователя в сообществе Амалль

It's just death, nothing serious

«Уажаемый мистер Бичем, умер ли Чак Хансен девственником? Спасибо Вам за уделённое время».

«Чак? Да ни за что».

Это официальнейший канонный канон.

Кричали женщины ура и в воздух чепчики бросали. :ura:

@темы: News, Chuck Hansen/Robert Kazinsky, Information

URL

12:22

все записи пользователя в сообществе ksaS

Праздный мозг - мастерская дьявола

Так как пятая глава "Бритвы Оккама" здоровенная - выкладываю пока перевод примерно половины (логически завершённую часть).

Глава 5 (1 половина) : Я б съел тебя - я так тебя люблю.

Название - Occam's Razor
Автор - Blair Rabbit
Переводчик - _ksa
Пейринг - Герман Готлиб и Ньютон Гейзлер
Размер - у автора пока 33144 слова. и будет ещё.
Оригинал - здесь: archiveofourown.org/works/903924/chapters/18057...

Солнце пригревало, мягкий ветер обдувал лицо. Готлиб улыбнулся, глядя в небо сквозь покачивающиеся ветки дуба и погладил планку змея. Он построил его сам и сам придумал чертёж, рассчитывая получить конструкцию, не нуждающуюся в большом ветре - и сейчас был невероятно горд. Откуда-то доносился голос жаворонка, сразу за рощей был слышен лепет ручья, гудели насекомые - настоящий излёт июля... Ручей был границей, отделяющей землю возле родительского дома от прочего мира, и Герман старался не подходить к нему, опасаясь вымокнуть или испачкаться.

Его размышления прервал чей-то голос. Он услышал смех и какое-то гудение, заставившее птиц умолкнуть. Он осторожно встал, опираясь на ствол дерева - его нога ещё не приспособилась к скобкам. Подняв глаза, он увидел мальчика примерно своих лет... или на пару лет меньше - самому ему должно было вот-вот исполниться восемь.

- Эй, зачем ты залез в воду?

Мальчик огляделся сквозь спутанные волосы, заметил Германа и радостно ему замахал:

- Иди сюда! Иди, будем ловить вместе!

Герман посмотрел на свою ногу и расстояние до ручья внезапно показалось ему слишком большим.

- Не думаю, что мне этого хочется, - он крепче прижал к себе змея.

Мальчик вытер лицо, оставив под носом грязное пятно: - Почему нет? Иди!

Что-то ужасно заразительное было в его энтузиазме. При всей почти комичной для его возраста серьёзности, Герман страдал от одиночества, а этот малыш расположил его к себе хотя бы тем, что не спросил про ногу... Осторожно маневрируя со новой тростью, он подошёл к ручью и присел на берегу, наблюдая как плещется в воде этот Маугли.

Стремительное движение руки - и на ладони у малыша извивается чёрно-жёлтое тело огненной саламандры.

- Поймал! Ну разве не красавец?

Герман посмотрел, сморщив нос: - Он грязный. Кто это?

Мальчик восхищённо погладил мокро блестящую кожу: - Саламандра. Они выделяют нейротоксической алкалоид Samandarin... это яд для отпугивания хищников. Но я не трогаю там, где железы, так что всё в порядке.

Герман наблюдал, как он позволяет ящерке бегать с одной руки на другую, рассматривая её, словно решая головоломку.

- Глупо ловить того, кто может быть ядовитым.

- Хочешь его подержать?

- Нет!

Мальчик улыбнулся ему, осторожно выпустил зверька в воду и продолжил исследовать ручей. Герман заметил, что другой берег выглядит непривычно - он знал, что там небольшой лес и каменная ограда, но вместо этого видел каменный дом и поле, по которому скачут дикие кролики.
- Это ты там живёшь?
- Ага. Приехали сюда на лето.

Он заглянул под лежащий на дне камень и засмеялся, глядя на толстого гольяна, проплывающего над его ногой.
- Как тебя зовут?
- Ньют. А тебя Герман, да? Я думаю, ты мне снишься.
- Нет, это ты мне снишься.

Ньют пожал плечами, наклонился и выловил ещё одну саламандру - на этот раз чёрную, с яркими синими пятнами. Он говорил, не глядя на Германа, отдав всё внимание маленькой амфибии.

- Это как Красный Король в "Зазеркалье". Ты читал?

Герман раздраженно скрестив руки на змее: - Да. Конечно... Давно ... там есть математические загадки, мне это нравится.

- Ну, может мне снишься ты, которому снюсь я, и когда один из нас просыпаетя, другой гаснет - бац - как свечка, - он осторожно вернул саламандру в ручей и плюхнулся на траву рядом с Германом.

-Но я не думаю, что это правда... о сновидении. О! У тебя змей?! Ты сам делал? Давай запустим?

Герман плотно прижал змея к своей тощей груди и подозрительно посмотрел на Ньюта: - Ты же не собираешься его сломать?
- Ни за что, Герман! Клянусь на мизинце!

Он протянул руку с поднятым мизинцем. Герман не сразу понял, что должен с этим сделать, но наконец-то зацепил его мизинец своим и коротко потряс.
- Вот, видишь, я поклялся! Поехали! Держи катушку, а я его запущу!
Босые ноги Ньюта распугивали бабочек и кроликов, когда он бежал по лугу, неся змея над головой. Всё сработало даже лучше, чем рассчитывал Герман, и вскоре змей поднялся в воздух, послушный слабому ветру. Ньют прыгал, задыхаясь от восторга:
- Мы это сделали! Мы отличная команда!

Герман улыбнулся, улыбка переросла в возбуждённый смех...

- Он в воздухе! Я его запустил!
Ньют неловко прошёлся колесом, и пошёл пятясь, глядя из под ладони, как змей поднимается выше и выше в синее летнее небо. Он уже поднялся к кронам деревьев, когда какой-то бродячий верхний ветер резко рванул его, заставив Германа выпустить нить.
- Нет, вернись!
Герман попытался бежать, но бедро вспыхнуло болью, и он остановился, глядя сквозь разом появившиеся слёзы, как его змей врезается в верхние ветки далёкого дерева. Ньют взял его за руку и мягко потянул за собой. Он захромал вперёд, удивлённо глядя на Ньюта - тот отбегал на пару шагов, чтобы заглянуть в очередную кроличью нору и тут же возвращался к нему, не принуждая спешить... Так они дошли до дерева и замерли, запрокинув головы, пытаясь разглядеть змея сквозь ветки.
- Он там - в птичьем гнезде!

Высунув язык, Ньют несколько раз обошёл дерево, пока не выбрал низкую ветку для начала штурма. Он стремительно карабкался вверх, а Герман испуганно следил за ним.

- Не бойся! Я в порядке! Я всё время лазаю по деревьям.

Герман шагнул вперёд и вдруг ощутил под ногой что-то маленькое и склизкое. Он посмотрел и почувствовал, как ужас сдавливает горло. Это был птенец - маленьгий, розовый, ещё без перьев. Герман отшатнулся, не в силах отвести взгляд от страшной синеватой головы и длинной свёрнутой шеи.
Ньют спускался осторожно, крепко зажав змея под мышкой. Он был уже совсем близко к земле, когда услышал рыдание Германа.

- Что случилось? Я достал змея ... я что-то натворил?
Герман вытер рукавом нос и глаза: - Я убил его.

Ньют заметил птицу и задумчиво сжал губы: - Нет, не ты. Он выпал из гнезда.
- Из-за моего змея. Это я виноват.

- Ты не виноват. Он ещё не умел летать. Я посмотрел - это пустое старое гнездо. Он, думаю, давно выпал.

Ньют спрыгнул с ветки и протянул ему змея, но Герман так и стоял - с красным заплаканным лицом, глядя себе под ноги. Тогда Ньют положил игрушку на траву и встав на цыпочки плотно его обнял, вжавшись лицом в свитер: - Это была не твоя вина. Пойдём играть?

Герман посмотрел на грязную полосу, оставленную Ньютоном на его свитере и кивнул. Тем временем начали собираться тучи и воздух потемнел, наполнившись обещанием дождя. Он позволил Ньюут взять себя за руку и увести от мертвого птенца назад, на кроличий луг. Он поднял змея, но смотрел на него уже без прежней радости, чувствуя себя виноватым и несчастным. Тем временем, Ньют остановился и Герман ощутил, как маленькие пальцы выскальзывают из его руки. В отдалении прогремел гром. Герман оглянулся и уведил, как Ньют вприпрыжку бежит к кроличьей норе.
- Не надо! Там может быть что-то плохое!
Но Ньют уже полз на четвереньках к норе. Она была больше, чем показалось вначале - слишком большая для кролика, барсука или даже лисы. Сверкнула молния, Герман почувствовал, как воздух наполняется электричеством, казалось, он просто гудит он напряжения. Он медленно захромал к дыре, боясь, что Ньют сорвётся в неё. В конце концов, в кошмарах всегда так случается. Растрескавшиеся края норы начали светиться синим, дрожь сотрясала землю и теперь Герман едва удерживался на ногах. Ньют обернулся - сквозь струи хлынувшего дождя половина его лица казалась замороженной: - Это Раскол! Может быть, мы сможем узнать о ...

Огромный, острый как бритва коготь высунулся из норы. Блики синего света переливались на нём и Ньютон отшатнулся, стараясь не упасть на мокрой траве. Задыхаясь он подбежал к Герману и схватил его за руку, таща за собой.
- Я не могу бежать, беги сам!
- Ты можешь! Я тебя не оставлю!

Они обернулась, испуганно глядя на монстра, вылезавшего из кроличьей норы. Его голова вздымалась над ними. В наступившей темноте, в этом чёрном дожде они не могли различить детали, но видели огромный одинокий глаз, горящий синим светом, и этот глаз смотрел на них. Нет... он смотрел на Германа. Он совершено точно знал - глаз смотрит на него.

...................................................................................................................

Будильник взвыл возле уха Готлиба, и он быстро хлопнув по кнопке, отключая его. Он лежал неподвижно, глядя широко раскрытыми глазами в потолок. Он вспомнил свой сон. Он помнил каждую его часть. Когда-то - в самом начале работы с этой программой, Готлиб любопытства ради изучил толстенное исследование дрифта. Он читал о всевозможных побочных эффектах, благополучно пойманных на стадии тестов, а потом - о весьма скверных и необратимых побочных эффектах. Тщательнее всего были задукоментированы случаи Ghost-дрифта во всех его формах. Но были там и очень зыбкие моменты, о которых пилотам старались не говорить. Понятно, что при призрачном дрифте связь между пилотами сохраняется практически постоянно. У некоторых партнёров она глубже, из-за чего передача мыслей и ощущений становится предельно яркой. В файлах часто упоминались такие неприятные вещи как "фантомные боли" и "фантомные ощущения". Но с 400-той страницы всё становилось совсем интересно. Там был задокументированный случай, когда команда отца и сына начала путаться в личностях (Герман вспомнил, что Тендо назвал это "Синдром Чумовой пятницы" ). Была команда из брата и сестры, в который брат начал сомневаться в
своей половой принадлежности. Его расстройство быстро прогрессировало, но ему никто не помог и он... попытался сам изменить своё тело. Страшнее всего был случай с двумя братьями из России - когда один из них умер в дрифте, второй впал в кому и не вышел из неё. Причём физически он был в полном порядке. Райли Бекет мог закончить так же, хорошо, что он оказался сильнее. Готлиб знал, что у него такой силы нет. Они с Гейзлером дрифтовали всего несколько минут - и получили чрезвычайно тяжёлые побочные эффекты. А что будет после часа дрифта? После трёх часов?

Бедро болело, и он попытался найти позу поудобнее. Он думал о прочитанных документах и о только что пережитом сне. Возможно, ему уже снились подобные, но этот был первым запомнившимся. В лазарете, многими этажами ниже, Гейзлер проснётся после такого же сна. Запомнит ли он его? Он застонал, предчувствуя встречу с холодом, выбрался из постели и захромал в ванную. Сегодня Ньютона выпускают из лазарета и они наконец-то отправятся в лабораторию. Из вежливости Готлиб решил не соваться туда без него и поделил прошедшие три дня между тренировками с близнецами и дежурствами в палате Гейзлера. К Оккаму он больше не ходил и понимал, что соврёт себе, если скажет, что не Бэлор тому причина.

Он долго стоял под душем - горячим на пределе терпения. Этот сон не был хорошим... но, строго говоря, не был и до конца плохим. Он понял, что ему необходима увидеть Ньютона. Острота этого желания застала его врасплох - вероятно, так жаждут воду в пустыне. В этом было что-то новое и странное, и он должен был распутать загадку. Возможно, он что-то пропустил в документах... или просто пропустил. Ощущение тоски и пустоты не было новым, но сейчас оно стало гораздо более мощным и злым. Ему нужно было контролировать это чувcтво, спрятав его как можно глубже. И контролировать себя, чтобы не натворить опрометчивых глупостей. Он протянул руку, чтобы выключить воду и замер. На мгновение он увидел цвета на руке - линии и краски татуировки... Запаниковав, он яростно потер горящую кожу, подставил руку под льющуюся воду, отвёл взгляд и посмотрел снова... Ничего... Сделал несколько глубоких вдохов, помотал головой. "Про это в документах ничего не было".
..........................................................................................

Ньютон ждал его сидя в инвалидном кресле - ёрзая, дёргая ногой, барабаня пальцами по подлокотнику и неотрывно глядя на дверь. Он всплеснул руками, когда Готлиб, бледный и раздражённый, вышел к нему из лифта: - Никогда так долго не ждал!
- Не преувеличивай, Гейзлер, я даже позавтракать не зашёл, сразу отправился к тебе.
Ньютон оглянулся и попытался встать, но Готлиб молча толкнул непоседу обратно и, повесив свою трость на спинку кресла, неловко покатил его.
- Помнишь, у нас соглашение - пока тебя тошнит и шатает - ты работаешь в кресле.
Ньют оскорблённо скрестил руки на груди: - Это смешно! Я в порядке!
- Соглашение остаётся в силе. А где миссис Мелеро?

Ньют вздохнул, откинулся в кресло, запустил руку в волосы: - Она и Нета на выезде. Ты не слышал о беспорядках?

- Я. .. нет.

- Большая часть Сан - Франциско бунтует. Я думаю, наша верхушка опасается. что если не погасить это сейчас, то беспорядки захватят другие города. Там снова подняли цены на продовольствие и сначала были мирные акции протеста, а потом... сам понимаешь.
- Но это же люди...

- Герман, по крайней мере, хорошо что они отправили "Наперстянку". Мелеро никого не обидят без причины. Но они должны делать свою работу. Там толпа, там гибнут люди и ОМОН не может справится.

Готлиб покачал головой, чувствуя себя опустошённым. Ему было сложно думать о миссис Мелеро, разгоняющей, стоя в гигантском роботе, голодных людей словно мышей. Он почувствовал прикосновение к своей руке, и это вернуло его в реальность. Ньютон смотрел на него снизу вверх, вопросительно подняв бровь.
Вкатив кресло в лифт, Готлиб заметил знакомый мех капюшона вокруг плеч Гейзлера: - Это моя парка! Ты её стащил?
- Никакого воровства. Ты её сам оставил!
Это была хорошая привычная перебранка, и Готлиб почувствовал себя в своей тарелке. Просто удивительно, как спор может поднять настроение. Ручкой трости он нажал кнопку возле кусочка скотча с короткой надписью "The Slab".

- Это нижняя лаборатория, так? Почему не написали S-лаборатория?

Ньютон напрягся и начал возиться с ремешком своих часов. Когда он наконец-то сказал: - Да, - голос был такой же жёсткий, как и плечи и Герман пожалел, что спросил.
................................................................................................

S-лаборатории был на том же уровне, что и ангар Егерей, но попасть туда можно было только через боковой туннель, скрытый за строительными лесами. Без указаний Ньютона он бы его ни за что не нашёл. Навстречу им попалась группа о чём-то споривших экологов, не обративших внимания ни на худого мужчину, с трудом катившего инвалидное кресло, ни на нервного парня, в этом кресле сидящего.
Они вошли в туннель, тускло освещённый штормовыми фонарями - и на них обрушился холод, дыхание в этом дымном мраке сразу обращалось в пар, оседало инеем на одежде. С каждым шагом холод, казалось, нарастал. Теперь, когда они остались вдвоём, Ньют опять заговорил, но Готлиб пропускал большую часть его возбуждённого лепета мимо ушей. Он увидел ярко освещённый конец туннеля, прибавил усилий, втолкнул кресло в огромное помещение - не смог удержаться от крика, оказавшись лицом к лицу с полуразложившейся тушей кайдзю.

- Встреча Германа с Гогмагогом! Ранний вариант первой категории кайдзю - и Хороший парень!

Готлиб отпустил кресло и взял трость, чтобы подойти ближе. Гогмагог застыл в гигантском куске арктического льда, так, что наружу выступали только гигантские оскаленные челюсти. Герман увидел очищенные от голубоватого льда области, где Гейзлер, вероятно, забирал образцы тканей. Тело лежащего на спине монстра было причудливо изогнуто, одна огромная нога словно яростно пинала воздух. Своей длинной шеей и странной головой, кайдзю напоминал одновременно миногу, угря и морскую черепаху. Голова была так близко. что Готлиб неосознанно протянул руку и коснулся одного из зубов. Он вздрогнул, увидев, что полуприкрытый мёртвый глаз смотрит на него. Сохранённый, заключённый, замороженный...

- Как же .... Гейзлер, как он сюда попал?

Обернувшись, он заметил выражение восторга на перекошенном лице Ньюта.

- Он был здесь даже раньше Нарушителя (Trespasser). Вероятно, экспериментальный вариант, разведчик. Смотри, он не такой крупный, как вторая категория, но не способен выходить из воды. Его делали не для нападения - слишком большая масса. На суше он бы просто рухнул под собственной тяжестью. И ему не хватало кислорода. Потом они разработали полупроницаемую кожу...

- Как он сюда попал, Гейзлер?

Ньютпосмотрел так, словно увидел Германа впервые: - Ну ... его нашли, когда бурили нефтяную скважину. Его привезли сюда месяцы назад, и держали во льду. Это казалось не слишком важным, когда у нас из воды лезли живые особи, но теперь он может дать очень много... мы можем буквально наблюдать развитие вида.

Готлиб смотрел на монстра, испытывая странное чувство восторга и гордости и зная, что оно ему не принадлежит. Он потряс головой, пытаясь избавиться от чужих мыслей, и покатил кресло Ньюта к кольцу, составленному из множества столов. Здесь был "бак Кракена" с сердцем и множество других ёмкостей, наполненных пульсирующими органами. Он задержался возле светящегося синим аквариума размером с небольшой трейлер - в мутной жидкости лениво покачивалось что-то длинное и тонкое. Почувствовав их, существо метнулось к стене прижавшись к стеклу аквариума огромным ртом-присоской. Оно было длиной с удава, но тоньше и полупрозрачное - свет сиял сквозь него. Два тёмных поблёскивающих пятна на голове вероятно были глазами...
- Что это, черт возьми?

Ньютон радостно засмеялся и приложил руку к стеклу.
- Это Спиноза. Ты соскучился? Это мой приятель Спиноза. Паразит кайдзю. Что-то вроде солитёра.

- Я ... Я даже не буду спрашивать, как ты его раздобыл.

Ньютон просиял, указывая на что-то в дальнем конце лаборатории: - Я получил твои классные доски из Гонконга! Мне непросто было их разыскать, но я это сделал. Они плыли вместе с нами на Онтарио. Смотри! Их нужно только установить, - он указал на подиум, окружённый обогревателями. Там стоял отличный компьютер с голографической визуализацией, несколько столов - и - да - прислонённые к ним грифельные доски, которые Готлиб использовал в Гонконге, а ещё раньше - в Токио.
- Эээ ... спасибо, Ньютон... очень мило с твоей стороны.

- Давай вытаскивай меня из кресла и мы их с тобой вместе смонтируем.

Готлиб посмотрела на него, зная, что он справится. Боль в его собственной голове превратилась в слабый отголосок.
- Ну, хорошо. Не думаю, что смог бы катать тебя весь день.

Предыдущие главы:

ksas.diary.ru/p190678926.htm - первая
ksas.diary.ru/p190679653.htm - вторая
ksas.diary.ru/p190679763.htm - третья (первая часть)
ksas.diary.ru/p190679903.htm - третья (вторая часть)
ksas.diary.ru/p190709423.htm - четвёртая

@темы: Dr. Newton Geiszler/Charlie Day, Dr. Hermann Gottlieb/Burn Gorman, Fanfiction

URL

09:58

Today, we are cancelling the apocalypse!

все записи пользователя в сообществе .timber

Fear not this night, you will not go astray.

(x)

@темы: Art, Raiting: PG

URL

01:05

все записи пользователя в сообществе 006

Всем привет! Нашла вот картинку на тумблере, очень понравилась. Вроде такой я здесь не видела.

@темы: Het, Art, Raiting: PG, Aleksis Kaidanovsky/Heather Doerksen, Sasha Kaidanovsky/Robert Maillet

URL

пятница, 16 августа 2013

19:58

все записи пользователя в сообществе Sgt. Muck

Грязный ушастый секрет Тендо | Sometimes, when you fall, you fly

Название: Биология vs. Математика
Автор: Sgt. Muck
Бета: писалось за один день, так что не отбечено :facepalm:

очень... хотелось... написать...
Размер: макси, ~16700 сл.
Пейринг/Персонажи: Ньютон Гейшлер/Герман Готтлиб
Категория: слэш
Жанр: романс, ангст
Рейтинг: R
Краткое содержание:
Часть I. Поначалу доктору Готтлибу хотелось выселить из своей лаборатории нового коллегу, как и многих прочих, но неожиданно доктор Гейшлер оказался гораздо устойчивее. Часть II. Объединившись против одного врага, они добровольно подключаются в дрифт-связь между собой и детенышем кайдзю, но переданные чужие воспоминания не дают жить так, как прежде.
Часть III. Доктору Готтлибу не так просто отпустить от себя опыт дрифт-связи. Он снова делит с доктором Гейшлером лабораторию, чтобы вместе модифицировать устройство для дрифт-связи для медицинских целей, однако повторный парный дрифт наконец расставляет все по своим местам.
Примечание/Предупреждения: first!time, OOС. Автор никуда не подглядывал, кроме ПацификРимВики, но и та не смогла подсказать нужные моменты.

Часть I.
читать дальше

Продолжение в комментариях.

@темы: Slash, Dr. Newton Geiszler/Charlie Day, Dr. Hermann Gottlieb/Burn Gorman, Fanfiction, Raiting: R

URL

14:53

Арт 5 лет вместе)))

все записи пользователя в сообществе Что за Покемон?!!

Dwarf and proud.

коли уж из чудесного треда понесли работы в соо, то и я притащу Х) если что, в коментах в треде немного другая версия покраски))

@темы: Art, Raiting: PG-13, Dr. Newton Geiszler/Charlie Day, Dr. Hermann Gottlieb/Burn Gorman

URL

четверг, 15 августа 2013

21:43

все записи пользователя в сообществе CheshiNeko

[А2КОТ] [life ain't always pretty, but it's always fun]

Тридцать лет и три года... ну, нет, все-таки меньше, но я уже довольно давно собираю ссылки на фанмиксы с тумблера, которые у меня нет времени слушать. Список растет с каждым днем и потихоньку начинает пугать. Так что я подумал, что надо начинать делиться, пусть пугает не только меня, а может кого и порадует.

Пентекост и Мако (2)

Тэндо (2)

Ньют (3)

Пилоты егерей (5)

Райли и Мако (7)

Various (7)

Ньют и Германн (28)

@темы: Dr. Newton Geiszler/Charlie Day, Dr. Hermann Gottlieb/Burn Gorman, Raleigh Becket/Charlie Hunnam, Mako Mori/Rinko Kikuchi, Marshal Stacker Pentecost/Idris Elba

URL

19:56

Очень красивая Мако.

все записи пользователя в сообществе Asuka The Sparrow

The Fandom Pain

Maco by ~RYOxKJ on deviantART

@темы: Art, Mako Mori/Rinko Kikuchi

URL

18:55

все записи пользователя в сообществе .timber

Fear not this night, you will not go astray.

~~я связал торт (c)~~ Я опять принес драббл по Ньюманнам. Спасибо анонам из Анонимного ПР за живительный пинок вынести текст сюда из комментариев :3

Название: Пять лет вместе
Автор: Windwave
Рейтинг: PG
Персонажи: Готтлиб, Гейзлер
Жанры: умеренный флафф.
Размер: драббл на 630 слов
Саммари: в основе драббла - коллективный хэдканон о том, что Германн позволил Ньютону называть себя по имени о-очень не сразу (алсо, события происходят за пару месяцев до таймлайна фильма, в момент, когда сиднейский Шаттердом еще активен).

читать дальше

@темы: Dr. Newton Geiszler/Charlie Day, Raiting: PG, Dr. Hermann Gottlieb/Burn Gorman, Gen, Fanfiction

URL

18:38

все записи пользователя в сообществе CheshiNeko

[А2КОТ] [life ain't always pretty, but it's always fun]

Не мог не.

Ганнибал Чау-чау

[x]

@темы: Art, Hannibal Chau/Ron Perlman, Gen

URL

18:16

все записи пользователя в сообществе тау большого пса

Everything you touch turns to shit, you’re like king Midas’ idiot brother.

а я принес вам кроссовер :з

Pixar Rim by ~torokun on deviantART

@темы: Art, Crossover

URL

15:00

The Pacific Rim Universe! Questions?

все записи пользователя в сообществе Whisuri

Сценарист фильма Трэвис Бичем с радостью ответит на любые ваши вопросы.

У него есть аккаунт на тумблере, и он не против пообщаться с фанатами. travisbeacham.tumblr.com/ Кнопка Ask исправно работает

Конечно, большинство из нас уже месяц, как в курсе, давно оккупировали его блог и тд, но вдруг кому-то будет полезно. зы. и надеюсь, что это настоящий Трэвис Бичем, да =)

@темы: Information

URL

среда, 14 августа 2013

17:35

Отдельные детали костюмов пилотов Егерей

все записи пользователя в сообществе .timber

Fear not this night, you will not go astray.

вроде такой вкусноты в сообществе не было ~~ну или я рыба-дебил, и пропустил такой пост D:~~
под морем ака костюмами пилотов Страйкер Эврики будет подборка фотографий с остальными костюмами всех Егерей из фильма :3 фотографии не слишком большие, так что вот здесь на тумблере можно посмотреть их в большом размере, а заодно глянуть на ютубе видео, из которого были взяты фотографии :о

а есще тут код для обзоров

@темы: Photo, Information

URL


Запомнить